Участвовал ли Малюта в ливонских походах? Неизвестно. До наших дней дошел весьма подробный разряд большого похода на Полоцк 1563 года. Среди "начальных людей" царской армии Григория Лукьяновича нет. Но не исключено, что он бился с литовцами как рядовой боец.
Как ни досадно, а о его службах в первые годы Ливонской войны никаких сведений не сохранилось.
Но это еще не все из белых пятен в его биографии.
Здесь разговор о службах Малюты и о его карьере стоит прервать. Лично Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский и всё его разветвленное семейство представляют собой лишь частный случай в истории многотысячного общественного слоя — небогатого и неродовитого дворянства. Из таких людей набирали полки и гарнизоны, им давали должности рядовых бойцов, десятников, а если уцелеют в многочисленных битвах — сотников. И очень редко самых заслуженных из них возвышали до положения воинского головы. Воинский голова — «начальный человек», которому порой могли доверить руководство несколькими сотнями бойцов.
О командовании полками и тем более целыми армиями они могли только мечтать. Воеводство — не для них.
Итак: по всей стране великому множеству «служилых людей» был поставлен низкий карьерный потолок. Разумеется, время от времени выходцы из этого слоя пытались прыгнуть повыше, но в подавляющем большинстве случаев подобные попытки заканчивались разбитым черепом.
Если не обрисовать положение многолюдной, воинственной, хорошо вооруженной массы «неродословного» дворянства в целом, то история одного Малюты не обретет должной рельефности и глубины. Получится человеческая фигура в центре живописного полотна, на котором вытравлен весь фон, весь «второй план». Персона, бодро шагающая по белой плоскости холста, — что может быть бессмысленнее?
Очень важно понимать: в Московском государстве XVI века военно-политическая элита не включала в себя ни провинциальное дворянство, ни даже большую часть дворянства московского. Представители этой среды занимали очень скромное место в составе правящего класса страны. Им позволяли восходить на нижние ступени управления армией, местной администрацией, «дворовыми» (придворными) делами. А все ключевые посты доставались служилой аристократии.
Но и служилая аристократия не составляла единую сплоченную группу. Русская знать выглядела весьма пестро, и отдельные ее части долго не срастались друг с другом.
До второй половины XV века главной опорой московских государей служила знать нетитулованная. Многочисленные роды ее поставляли своих представителей в московские полки, в Боярскую думу, на важнейшие должности в управлении городами, которые подчинялись Москве. Таковы Захарьины-Юрьевы, Челяднины, Бутурлины, Шереметевы, Плещеевы, Колычевы, Сабуровы, Морозовы и немало иных.
К ним добавились отдельные боярские семейства из других земель, присоединенных Иваном Великим или Василием III. Так, из Твери на службу московским державцам перешли могущественные Борисовы-Бороздины и Карповы, происходившие от князей Фоминских, чьи потомки утратили титул. К древней ветви смоленских князей, также потерявших титул, восходили Заболоцкие. Из Крыма, захваченного татарами, в Москву переехали знатные греки, среди которых явился влиятельный род Ховриных-Головиных.
Порой родовитое московское дворянство «дотягивалось» до боярских семейств и входило в их состав, но такое происходило весьма редко. В качестве примера можно назвать разве только род Новосильцевых. «Чужаков» и людей «неродословных» уже во второй половине XV столетия оттесняли от ключевых постов, не давали им прорваться в Боярскую думу.
Историк А. А. Зимин высказался на этот счет кратко и точно: «Старые роды не уступали своих мест, а число потомков старомосковских бояр все увеличивалось»[27].
Конечно, потомкам Даниила Московского и Ивана Калиты служили не только боярские роды, но и княжеские, то есть титулованная знать.
Прежде всего, ближняя родня всякого московского князя получала уделы — в Дмитрове, Звенигороде, Галиче, Серпухове, на Коломне — и так далее. Она обязана была служить государю, даже если престол занимал отрок или сущий младенец, а на уделах сидели умудренные опытом мужи.
Помимо них в новую столицу Северо-Восточной Руси приезжали небогатые, а то и вчистую лишенные владений князья, желавшие стать слугами московских государей за богатые земельные пожалования. Таковы, например, князья Куракины, Голицыны, Щенятевы, Хованские — огромная ветвь литовского княжеского дома Гедиминовичей, полностью зависевшая от благорасположения московских правителей. Таковы же не столь родовитые, но все же заметные князья Звенигородские: Ноздроватые и Токмаковы.