Со второй половины 1550-х до середины 1560-х годов идет долгий, трудный и в конечном счете безуспешный процесс налаживания компромисса между государем и высшей княжеской аристократией. Царь желает вернуть себе власть в полном объеме, как было при его отце, Василии III. Княжата многое предпочли бы оставить себе, хотя и готовы кое-чем поступиться.
В первой половине 1560-х на головы служилой аристократии обрушиваются опалы и казни. Но она все еще не торопится выпускать власть из своих рук. Высшие княжеские семейства не понимают, что оказались в изоляции: у них, помимо самого монарха, достаточно неприятелей среди не столь привилегированных слоев правящего класса — старинного московского боярства и второстепенных княжеских родов. Не говоря уже о неродовитом дворянстве, для которого вся эта «пробка» над головами, мягко говоря, не в радость…
И вот в 1565-м грянула опричнина.
Ее спровоцировали два неприятных события. Во-первых, тяжелое поражение русских войск во главе с «княжатами» в 1564 году. Во-вторых, бегство видного военачальника, князя Андрея Курбского, в Литву, к неприятелю.
Царь удалился в Александровскую слободу и отправил оттуда к столичным жителям два письма, сообщая о своем отказе от престола. Его уговорили вернуться на трон. Но по итогам переговоров между Иваном Васильевичем с одной стороны и служилой знатью и церковным священноначалием — с другой возникло странное учреждение — опричнина.
Что оно собой представляло? Что являлось главной его функцией?
Автор этих строк видит в опричнине военно-административную реформу, притом реформу не слишком продуманную и в итоге неудавшуюся. Она была вызвана общей сложностью военного управления в Московском государстве и, в частности, «спазмом» неудач на Ливонском театре военных действий. Опричнина представляла собой набор чрезвычайных мер, предназначенных для того, чтобы упростить систему управления — и в первую очередь управления вооруженными силами России, сделать их полностью и безоговорочно подконтрольными государю, а также обеспечить успешное продолжение войны. В частности, важной целью было создание крепкого «офицерского корпуса», независимого от самовластной и амбициозной верхушки служилой аристократии. Формально государь «владел» всей страной. На деле же он мог править лишь посредством весьма узкого слоя аристократов, а среди них ненормально много властных полномочий и привилегий получили знатнейшие «княжата» — всего десяток-другой родов.
Летопись подробно пересказывает государев указ о введении опричнины, и среди прочего там сказано:
«А учинити государю у себя в опришнине князей и дворян, и детей боярских дворовых и городовых 1000 голов, и поместья им подавал в тех городах с одново, которые городы поймал в опришнину. А вотчинников и помещиков, которым не быти в опришнине, велел ис тех городов вывести и подавати земли велел в то место в ыных городех, понеже опришнину повеле учинити себе особно»[28].
Иван IV фактически создал себе «удел», как создавали в XIV–XV столетиях удельные области для членов Московского правящего дома. На территории этого «удела» царь завел свою армию и свою администрацию, куда не попал никто из первенствующих княжеских семейств. Что же касается персон, набранных для нового двора Ивана IV, — тех, кому предстояло занять высокие должности в опричной армии и системе управления, — то их богато обеспечили землей. Для этого пришлось согнать с многочисленных поместий и вотчин прежних землевладельцев.
Борьба с «изменами», как иллюзорными, так и реальными, была изначально второстепенным направлением опричнины. Но недовольство сотен или даже тысяч людей, пострадавших от опричной земельной политики, создало почву для острейшего конфликта. Очевидно, старинных родовых земель тогда лишали с большой жесткостью… Что ж, неприязненные чувства к царю, решившему досыта напитать свое детище, понять можно. Не последние персоны в стране оказались лишены родовых владений, к которым приросли умом и сердцем, а потом отправились в места безлюдные, скудные, опасные, хотя и не совершили никаких преступлений. Первый же год существования опричнины взрастил массовое негодование против нее. Накалявшееся под спудом недовольство обиженных и беспощадное упорство царя рано или поздно должны были привести к большой трагедии… Со временем борьба против «измен» и «изменников» начала разрастаться, приобретая гипертрофированные масштабы. Но произошло это через три года после учреждения опричной системы, никак не раньше.
Итак, царь создавал новую политическую иерархию. Фактически он очищал огромную зону от всякого присутствия главнейших княжеских родов. Эта зона распространялась прежде всего на вооруженные силы «удела», а также на земли, отданные в опричнину и управляемые опричными служильцами. Появилась вторая Боярская дума — опричная. Многое государь Иван Васильевич доверил опричникам и в сфере дипломатии.