Этого только и надо было Гене. Оставшись одна, она быстрым движением вырвала из рук Яшки старый венок и сбросила его на пол. Затем так же быстро развязала картонку, вынула новый венок и словно нечаянно бросила его на стол перед Яшкой.
Обезьянка, разумеется, не стала раздумывать, тотчас же снова макнула кисточку в зеленую жидкость и принялась усердно водить ею по нежным шелковистым лепесткам белых искусственных роз.
С затаенным волнением Геня следила за этой работой. У нее от радости глаза заблистали. Она далеко не ожидала такого успеха от своей затеи. Когда она обещала мастерицам подвести Марго, то думала поступить совсем иначе; просто дать Яшке поиграть работой Марго и предоставить ему возможность попортить хорошенький венок. А тут выходило нечто лучшее. Испорченный помятый венок всегда можно было бы починить и восстановить, а выкрашенные в зеленый цвет розы нельзя уже ни под каким видом переделать в белые.
«Зеленые розы! Ха-ха-ха! Их можно только разве увидеть во сне!» — торжествовала мысленно Геня, следя за работой Яшки.
Обезьянка все продолжала безжалостно превращать нежные белые цветы в ярко-зеленые, не понимая, какое горе этой работой приносит маленькой девочке, которая так нежно заботилась о ней.
Когда последняя белая роза превратилась в безобразно-зеленую, Геня грубо столкнула на пол обезьянку и тихо позвала Филю, придав наскоро своему лицу испуг и отчаяние:
— Филя! Филя! Иди сюда!
Филя быстро прибежала на ее зов.
— Ну, что там на кухне?
— Ничего, все целехонько… Калякают там себе на кухне… — начала она и вдруг с выпученными со страху глазами присела на пол.
— Батюшки-светы! Царица Небесная! Цветки-то, цветики! Батюшки! Кто-ж это их так?
В один миг Геня очутилась подле причитывавшей девочки и зажала ей рукою рот.
— Нишкни! Молчи! Ни одного слова! Чтобы никто не знал… ни единая душа, слышишь? Я пошла убирать Нештихину комнату, пришла и вижу: картонка раскрыта, обезьяна эта противная над венками трудится, старый испортила, за новый принялась. Ведь это Маргошкина вина. Завтра сдавать надо… Мадам узнает — беда! Маргошку убьет и нас заодно с нею… Скажет — не уберегли. Уж лучше молчать. Уложим и завяжем как было. Авось не заметят, а там в магазин отнесут и сдадут. Пока узнается — много пройдет времени, и я придумаю что-нибудь. Только ты молчи… Христа ради, не сознавайся, что при нас обезьяна напроказничала. Скажем, ушли из комнаты, а она и отделала работу по-свойски. И старый венок покажем.
— Господи Иисусе Христе, вот несчастье-то! — по-прежнему лепетала вся белая от испуга Филя.
— Молчи, тебе говорят! — прикрикнула на нее Геня. — Да чтобы Маргошка-то не узнала. Смотри — молчи!
— Господи Иисусе… Стало быть, буду молчать.
— То-то же… Не то и себя и меня погубишь.
— Ладно уж…
— Ну, а теперь пойдем к ним, не то догадаются сразу.
Тут Геня быстро положила обезображенный венок в картонку, тщательно накрыла его тонкой папиросной бумагой и, увязав картон бечевкой, как ни в чем не бывало, подхватила за ошейник Яшку и потащила его на кухню, где мирно, ничего не подозревая, Марго беседовала с Иванкой.
Филя покорно последовала за Геней.
Глава XLIII
Ужасное открытие
— Ну, девочка, смотри, неси картонку осторожнее. Вот тебе двугривенный на извозчика, боюсь, что ты не найдешь сама магазина. Васса донесет картонку и усадит тебя. Адрес магазина я скажу ей. Посылаю тебя, Марго, а не другую девочку, чтобы в магазине увидели мою искусную мастерицу. Ну, живо! Деньги они сами пришлют, ты можешь их не дожидаться.
С этими словами Евангелика Денисовна проводила Марго до дверей мастерской. Васса вынесла за нею картонку. Спустились с крыльца, вышли на улицу.
— Извозчик! — позвала Васса. — Невский, Торговый Дом «Жорж»…
«Жорж»! Так значит, венок заказал торговый дом «Жорж». Это — наша парижская фирма. Там служит дедушка Поля. Может быть, я узнаю в здешнем отделении что-нибудь о них… — радостно и взволнованно подумала Марго и остановилась как вкопанная, забыв, что Вассе поручено посадить ее на извозчика.
— Ладно уж, ладно, поезжай! Да держи обеими руками картонку-то. Не приведи Господь, еще уронишь невзначай, — напутствовала Марго Васса, сажая ее в извозчичью пролетку.
Извозчик тронул, и Марго поехала.
Пока извозчик плелся по пустынным еще в это раннее утро улицам столицы, Марго мечтала о том, как она расспросит в магазине о господине Ришаре.