Минуты три спустя прилетел зеленый робот и, зависнув над капотом точно вертолет над поляной, принялся разгонять мощными пропеллерами "благоухание" инопланетного движка. Дядя Миша как будто не замечал ни шумную работу механического помощника, ни тошнотворного запаха.
- На что, по-твоему, это похоже? - Вдруг с озадаченным видом покосился мастер в мою сторону.
- На мозги, опутанные кишками и водорослями, - прогнусавил я.
- Верно, - покивал Михалыч. - А с каких это пор мозги стали сердцем машины? - не то спросил, не то подумал он вслух и уверенно заявил: - Это, - он ткнул пальцем вниз, - не движок. Что угодно, но только не движок.
Не движок?..
Тут он коснулся - какая мерзость! - "недвижка" и потрогал те самые кишки. Сероватая, с зеленоватыми жилками масса в чреве капота слегка закачалась, словно желе в глубокой миске.
- Дело, похоже, будет долгим, - сказал он хмуро и, по-прежнему разглядывая внутренности инопланетной машины, крикнул: - Желтый четыре!
Этот робот, в отличие от предыдущего, оказался поблизости, словно чувствуя, что вот-вот понадобится. Правда, был он не желтый, а оранжевый; формой, пожалуй, походил на старинный металлический чайник с таким забавным длинным носиком. В корпусе горел дисплей, под которым торчали два джойстика; в том самом носике тускло поблескивал глазок микрокамеры.
Чайник на гусеницах зашипел, а затем отделился от собственного круглого днища и, удерживаемый магнитным полем, поднялся на метр, как раз под руки мастера.
Вскоре из носика с хлопком вылетел серенький шарик, точно пробка из бутылки шампанского, и нырнул в сплетения кишок и водорослей, управляемый твердой рукой Михалыча.
На тошнотворные внутренности Малютки я насмотрелся с лихвой. Кроме того, роль безучастного наблюдателя, стоящего столбом, начинала мне надоедать. И присесть, как назло, было некуда, только разве что на одного из роботов. Поэтому, пока Михалыч бороздил микрокамерой темные пространства Малютки, я решил обзавестись стулом. Но вначале для приличия рискнул поинтересоваться:
- Может, нужно чего?
В ответ мне молча покачали ладонью - мол, не лезь уж...
Ничего удивительного. В этом деле я и вправду был ему не помощник. Какая помощь в подобной ситуации от человека, который и в родных аэрокарах не шибко разбирается? Лишь помеха...
Когда я вернулся, дядя Миша по-прежнему был поглощен работой. Но теперь совсем иной. Видавший виды мастер с удивительной скрупулезностью прощупывал обшивку, напоминающую крокодилью кожу не только цветом, и зачем-то чертил линии, ставил крестики, выводил кружочки на ней. Тут пальцами надавит, здесь ладонь задержит, там постучит или вдруг ухом припадет, словно слушая: а не бьется ли сердце? И мне вновь подумалось, что он напоминает-таки хирурга, в настоящий момент - пластического, готового вот-вот приступить к операции и вонзить скальпель в разметки на натянутой коже. От капота двумя рядами через кружочки и крестики тянулись жирные и пунктирные белые линии к днищу.
"Ай да Михалыч, ай да сукин сын! - воскликнул я про себя, усаживаясь на добытый стул. - Наверняка уже что-то знает. Не зря, не зря его королем прозвали".
Изгнавший чудовищный запах робот больше не гудел, а тот, что позволил заглянуть в недра машины, сейчас смотрел на меня из-под платформы. Воздух был свеж, как и прежде.
Прошло чуть меньше часа, прежде чем дядя Миша наконец-то отложил мелок и, бодренько хлопнув в ладоши, решил полюбоваться собственными художествами.
- Ну и как наши дела? - не выдержал я.
- Кое-что вырисовывается, - ответил он без промедления. - Возможно, твою карьеру удастся спасти. Я еще не во всем разобрался. Биотехнологии, мать их!.. - Он ухмыльнулся. - В общем, вскрытие покажет.
- Надеюсь, ты не собираешься ее резать? - спросил я, кивнув на исчерченный корпус. Все-таки не металл и не пластик - в магазине не купишь. Понимать надо.
- Нет, - ответил дядя Миша как-то нерешительно. - Но заглянуть внутрь еще разок придется. С капота к движку не подобраться, а вот снизу...
- Значит, ты его нашел?
- Похоже на то. - Он поскреб в затылке. - Или я ничего не понимаю в технике.
- А линии зачем?
- О! - Мастер вскинул указательный палец. - Одна из тайн, которую я пока, к сожалению, не разгадал. Вдоль всей машины идут трубки. Много трубок. Я бы сравнил их с венами. Их легко нащупать и почти все они той же температуры, что и обшивка. Однако некоторые настолько горячие, будто по ним кипяток бежит. Те, что помечены пунктиром - обычной температуры, их большинство, а другие... - Он осекся. - В подробности вдаваться не буду, но у меня сложилось впечатление, что кто-то намеренно отключил питание мозга, чтобы всю энергию, все тепло пустить на работу сердца, то есть двигателя.