Сейчас отношения с мамой гораздо лучше, хотя это бесконечное поле работы по прощению, принятию себя и её, проживанию своих эмоций.
Мы уже пришли к такой реальности, в которой мама читает акафист в одной комнате, а я в другой делаю пуджу, и это всё происходит одновременно.
Сейчас я могу присылать маме мантры, и что-то ей даже нравится, и она любит это слушать. Но когда мама рядом, я всегда спрошу, могу ли я включить мантру при ней.
А мама не будет в одной комнате вслух читать православную молитву.
В то же время, мама может дать мне послушать то, что она сочинила для православной службы, её музыку.
Нам понадобилось приличное время, чтобы принять интересы и взгляды друг друга, при этом не переубеждая, что только эта точка зрения единственно верная.
Мне очень хочется быть собой и при этом показать маме, какая она замечательная, добрая, отзывчивая и заботливая. И какой она может быть – красивой, уверенной в себе, радостной, наполненной.
Сейчас мне 30, а маме 70. Она ещё старше, чем была, когда я стеснялась её возраста.
Но выглядит она лучше. Потому, что это важно для меня и потому, что у неё сейчас есть больше времени и финансов на себя.
Я подбираю ей красивые платья, папа дарит украшения, которые я выбираю и присылаю. Это не сказка про идеального мужчину, который будет угадывать всё с первых нот, но это явно лучше, чем было до.
Я определенно не самая лучшая дочь, но мне хочется дать маме то, чего у неё не было раньше. И если я могу это сделать, если у меня есть на это время, ресурсы и желание, то почему бы и нет?
Именно мама – моя самая большая поддержка и опора, сейчас и всегда. Все мои идеи, курсы, обучения, посвящения и прочее поддерживаются ею.
Даже если сначала она будет против, со временем она изменит свою точку зрения, видя, что для меня это действительно важно и я в этом счастлива.
Когда у меня заканчиваются вера в себя и силы, я знаю, что всегда могу написать, приехать и почувствовать, что даже в периоды моих падений меня любят.
А падаю я часто. И всё это время мне помогает встать моя мама.
Я осознанно не хотела писать только плохое или только хорошее, потому что жизнь – она про разное.
Про то, как достигать взаимопонимания, когда внутри много боли и обид. Про то, что мы все живые люди и всеми нами что-то движет, когда мы принимаем решения и кричим что-то в сердцах.
У каждого свой чемоданчик боли и разочарований. Но мне ближе позиция Юнга:
«Я не то, что со мной случилось, я – то, чем я решил стать».
5
Ольга Груцина
Удивительно, я все время стремилась вырасти, стать независимой. Рано начала себя позиционировать самостоятельной. Но сейчас, когда я сама мама двух детей, когда уже подбирается солидный возраст, как никогда, ощущаю себя ребенком.
Хочется прийти к маме за советом, а порой просто выговориться, быть услышанной. По-другому ощущается ценность проведенных вместе минут. Разговоры стали спокойнее, глубже. О мамином детстве, о юности и замужестве. Наверное, в попытке ее понять.
Мама родилась четвертым ребенком в многодетной семье. Всего их было десять детей.
Мама вспоминает строгость отца в отношении поставленных задач и оценок. Если не уложены дрова, не важно, сколько времени и какая погода, дед требовал исполнения. Если в тетради помарки, значит, все садились кружочком за большой стол за чистописание. Наверное, поэтому у всей семьи красивый почерк и обязательность превалируют в характере.
Только вот материнской ласки дети не знали. Не до того было бабушке. Работа в леспромхозе с утра до ночи, дома забот полный рот. Бабушка Валя никогда ни на кого не кричала. Она вообще не повышала голос, разговаривала тихо. Только единожды бабушка прикрикнула на маленькую маму и шлепнула половой тряпкой, потому как та очень уж мешалась. Мама запомнила этот случай на всю жизнь.
Но характер и ее судьбу, а впоследствии по большому счету и нашу с сестрой, определило то, что мама воспитывалась… у тетки. Ее, единственную из всех десяти детей, выбрала бездетная сестра маминого отца.
Тетушка с божественным именем Ангелина, оказалась властной, не терпящей возражений, критики, несоответствий женщиной. Она не была мягкой и тихой, как бабушка Валя. Она была учителем до мозга костей. Учила всех и вся в школе, дома, в обществе. Этакая тирания идеальности.
В детстве моей повинностью было по выходным ходить к бабушке Дине (сокращенное от «Ангелина») помогать по дому. Зачастую мне хотелось сбежать через пять минут.
– Ты не так метешь! Надо слева направо. Веником не размахивай! Не так встала, не так веник держишь! Что за неумеха! – к слову сказать, дома вся уборка держалась на мне, мама работала с зари и допоздна.