Женщина делает паузу...
- Далее, Прохор, сразу после пандуса с Димой готовьте машину. Будем ехать к военным за помощью.
- Продукты? - В голосе "трудовика" скорее утверждение, чем вопрос.
- И не только. Ты из пистолета стрелять умеешь?
- Плохо... Но я способный ученик.
- Умника! А теперь все, кроме Маруси и Маши, свободны.
Женщина стоит, повернувшись к окну.
- Маруся, сколько у нас в Доме ребят старше 15 лет?
- Около 50.
- А девочек?
- Более 60...
- А как они сейчас задействованы, - эти самые девочки?
- Ну, там уборка, присмотр за теми, что помладше, помощь Томе..
- Вот что, нашим менторам понадобиться помощь. Принести поесть, взбить подушу и прочее...и прочее. Парней на такое направлять - глупо и нерационально. Так что вот вам девушки задание: над каждым нашим спецом-ментором должно быть взято шефство. Две-три девочки должны заботится, что бы они были на накормлены вовремя и хорошо, постель поменяна, и в комнате чисто подметено. Ну и не мне вас учить...
- А каких девочек выбирать?
- Умный вопрос...Старайся дурнушек. У нас тут мирок замкнутый, и шекспировские страсти нам нужны как зеркало слепому. Еще треугольников не хватало, типа - Ромео-Джульета-Завхоз. Рома любит Юлю, Юля втайне - завхоза, а завхоз от отсутствия явного женского вынимания на Ромчика глаз положил.
- Так все равно будут. Эти страсти. Девочки скоро станут девушками, ежели еще не стали,- отчетов о дефлорации они мне не подают. Да и Арон с Мишей, к примеру, даром что безногие, а глазками по ним так и шныряли, когда сюда на своих ходульках шкандыбали. - Сама видала.
- Мария, какой пулеметчик на тачанке самый страшный для врага?
- Меткий?
- Может бать... А еще лучше, что бы был - безногим. Ему терять нечего и никуда не убежит. И будет стрелять до последнего. От романов и беременностей нам не уйти! Смирись, потому пусть уже лучше первым мужем у нашей дурнушки будет нормальный мужик, а не прыщавый подросток. А случись беременность... Так ячейки общества нам сейчас ой как необходимы. А от того, как потом Арик нам машины буде чинить - будет зависеть и как судьба его детей сложится. Безногим он отседова вряд ли сбежит, а с женой и дитем - тем более.
В 16.00, пока солнце еще не село, по громкой связи женщина дает распоряжение: через 20 минут всем воспитанникам, персоналу, и спецам-менторам покинуть помещения и собраться внизу. Персоналу и младшим воспитателям, как она называла ребят - помогавших им, быть при оружии...Оружием они громко и пафосно называли метровые металлические грифы.
То, что последовало за этим можно было назвать чем-то средним между митингом, кружком политинформации, клубом знакомств, и массовым аутотренингом на тему "я сумею, я смогу".
А "на сладкое" - групповая фотография на память. Основная масса воспитанников младше двенадцати лет, а так же все худощавые, низкорослые и с задержкой роста выдвигаются вперед. А пара дылд постарше вообще усаживаются в найденные в подсобке сломанные инвалидные коляски, поставленные на самый передний план. На первый, да и на второй невнимательный взгляд может показаться, что основная часть детишек находящихся под ее патронатом - это малолетки, еще не вступившие в пору обретения вторичных половых признаков, инвалиды или отстающие в физическом развитии задохлики.
А когда все расходятся, женщина возвращается в свой в кабинет. Электричество все еще работает - и это хорошо. Просто отлично!
Включив компьютер и цветной принтер, она делит фото на восемь частей, и по частям печатает гигантское фото. А потом, немного задумавшись о чем то, повторяет операцию.
Один 'плакат' будет теперь висеть в ее кабинете. Четверых детей она уже потеряла, и она не потеряет больше ни одного ребенка, и постарается не потерять ни одного взрослого, какими бы тупыми или глупыми они не были.
Сто тридцать детских и дюжина взрослых взглядов теперь всегда будут устремлены на нее со стены. И она в ответе за них...
Второй экземпляр она аккуратно складывает в портфель, положив туда перед этим паспорта своих сотрудников и менторов-инвалидов, истории болезни самых 'тяжелых' из детишек и свидетельства о рождении самих старших из ее воспитанников. Но потом вновь о чем-то задумывается, - и метрики ее оболтусов покидают портфель и вновь ложатся в ящик стола. - ТАМ, куда она поедет, они будут не только лишними, но и вредными.
В сущности, митинг и нужен был ей лишь только ради этой фотографии. Завтра или послезавтра, а может дня через три, она будет просить, требовать, умолять дать им еды - много и разной, а еще, если получиться, - оружие и инструменты. И для обоснования необходимости этого нужны доказательства. И одно из них уже лежит у нее в портфеле.