– Да, – киваю я, прищуриваясь в сторону мужчины. – Из-за чего такой интерес?
Имею право быть подозрительной. Праздное ли любопытство двигало Альтаном, кто знает. Или же он о чем-то догадывается? Может, в его кругу знакомых есть похожий на Пенелопу человек? Нет, вряд ли. Дочка копия Эрин, только волосы у нее темнее, на этом различия и заканчиваются.
Неожиданно для меня гость улыбается.
– Да так, в кого такая умненькая девочка уродилось было интересно.
Намекает, что интеллект Печеньке не от меня достался? Возмутительно!
– Эй! – я забываю про все свои опасения. – В меня она! Понятно?! Такая же умная и красивая, как мама.
Пенелопа смеется.
– Да-да, кто я такой, чтобы спорить? Вся в тебя. Это даже хорошо, что вы двое так похожи, – улыбается Альтан так, что в уголках его глаз появляются морщинки.
– Я маму люблю больше всех, – Печенька тянется ко мне и крепко обнимает за шею.
Да, моя прелесть. Только моя!
– А мама любит тебя.
– Ммм…значит, мам, ты купишь мне на фестивале две сладких ваты?
– Две? – хмурюсь я. Вот вам и разговоры о любви, куда мы без торга. – У нас уговор был на одну.
В этом мире медицина не так развита, как на Земле. Если у Пенелопы начнется кариес, как его лечить – непонятно. Похожие на стоматологов врачи, может быть, имеются, но вряд ли они дошли в своем мастерстве до того, чтобы пломбы ставить. Отсюда и моя обеспокоенность насчет здоровья наших с Печенькой зубов. Особенно ее, как ребенок она имеет повышенную тягу к сладостям и меньшую дисциплину чистить зубы два раза в день.
Ну, а еще Настя, самопровозгласившая себя святой собственно написанного мира, на самом деле носит брекеты. Так что ненависть к зубным докторам у нее в крови, мне о ней прекрасно уши прожужжали, боюсь, тут оказаться в кресле дантиста будет себе только дороже. Мало ли, вполне в ее власти и характере отомстить всем стоматологам книжного мира, лишив их права на существование.
– Фестиваль? В честь основания страны? – заинтересованно переспрашивает Альтан, услышав для себя важное.
Печеньке повод только был и нужен, так и льется ручьем из дочки информация о наших планах на воскресенье в ответ на вопрос мужчины.
– Здорово! А мне вот не с кем пойти.
Я скептически задираю бровь. К его жалобному личику у меня иммунитет, отказала же я на его предложение пожениться, даже глазом не моргнула. Но вот о дочке такого не скажешь.
– Ма-ам? Можно дядя с нами пойдет?
Чего и требовалось доказать. В любом возрасте сердобольная женщина не может устоять перед состроившим несчастную мордочку красавчиком. Большие глаза Печеньки смотрят так, что только бессердечного человека не разжалобят.
Вздыхаю и киваю. На улицах столицы будет полно народу, такой здоровый и мрачный господин Легранд легко сможет провести нас через толпу, люди перед ним разойдутся как море перед пророком. Да и мне подсказывается чуйка, что даже запрети я ему, он все равно окажется рядом.
После завтрака убираю за собой посуду, замечая про себя, что вчерашний пьяница помыл за собой и Печенькой тарелки – поели они раньше меня – и даже сковородка чистая. Мелочь, однако, но приятно.
Пенелопа тянет Альтана в гостиную, где на полу уже разбросаны ее игрушки и заставляет не сильно сопротивляющегося мужчину отыгрывать роль отца в игре дочки-матери.
Удивительные у них отношения. Кто бы подумал, что такой как Альтан, в своих черных одеждах и с грузом дел и проблем, будет вот так вот серьезно сидеть на ковре в нашей гостиной, полностью сосредоточившись на детской игре.
Пенелопа легко находит язык со всеми, она не может не нравится. И все же, не каждый взрослый может достичь за каких-то пару встреч подобной близости с ребенком.
Признаться, приятно смотреть на то, как эти двое наслаждаются обществом друг друга. Мне нравится, что Альтан не сюсюкает с Пенелопой, серьезно замолкает и задумывается, прежде чем ответить, внимательно слушает все, что она ему говорит и ведет себя не с высока своего возраста, а как равный.
Вот бы отцом Печеньки был… отшатываюсь назад, стремительно бледнея. Нет, невозможно. Нельзя даже в мыслях такое представлять. Желаемое действительным не станет, только принесет разочарование.
Я не хочу, чтобы во мне росли какие-то ожидания по отношению к тому, кто окажется вторым родителем Пенелопы. Не хочу радоваться, если они вдруг оправдаются, и еще больше не хочу расстраиваться, что они не стали реальностью. Я просто хочу узнать, кто он. При этом, лучше, чтобы сам мужчина вовсе не подозревал о том, что у него есть дочь. Для Пенелопы и меня так будет безопаснее. Наш с малышкой мир такой маленький и хрупкий, так много сил я вложила в то, чтобы его сберечь и пускать кого-то третьего. Кого-угодно, даже кажущегося на первый взгляд достойным человека мне страшно.