Эх…
Муж чувствует мое настроение и сжимает руку, посылая волну приятного магического тепла. Сразу же становится лучше. Я же не прощаюсь, чего грустить понапрасну?! Пока нужна, всегда буду там, где смогут найти дети и любимый.
Принц Габриэль возникает рядом с дочерью словно записался в ее телохранители, и, судя по всему, продолжает разговор, завязавшийся ранее:
– А я говорю, она какая-то странная. Лучше игнорируй.
По серьезному тону его высочества, который рос на моих глазах, и в выражении лица которого мы с Альтаном разбираемся прекрасно, понятно, что то, о чем он говорит, действительно не шутки.
– Но это не совсем правильно. Да и верить всяким слухам… – Пенелопа оборачивается, глядя куда-то в сторону.
Следую за ее взглядом и стремительно бледнею.
Это…похожая на Анну Шервуд молодая девушка в дешевом платье и блестящими от скрытой злобы глазами, которая явно выглядит как человек не в своей тарелке, находясь среди разодетых дворян.
Корделия. Главная героиня романа и дочь Анны и Ника.
Вот так встреча.
В прошлом я не стала допытываться у любимого о том, как он разобрался с этой семейкой, но примерно через месяц после нашей встречи с бывшей лучшей подругой оригинальной хозяйки моего тела, в одной из газет западных земель была заметка о том, что маркиз Шервуд объявляет себя банкротом, а все его имущество будет выставлено на торги, и кредиторы могут заявить о себе в течении недели до аукциона.
Подобное событие должно было случится только накануне совершеннолетия Пенелопы, в самом начале истории. И то, до заявления о банкротстве там не дошло, Шервуды лишь знали, что, если ничего не предпринять, оно им грозит.
Ясно, что это все дело рук одного заботливого мужчины. Семейка тех, кто причинил столько вреда и горя, что в этой вселенной, что в оригинале книги, не могла жить как ни в чем не бывало. Мидасу ничего не стоило разобраться с провинциальными дворянами. После судьба этих людей мне стала неизвестной, но, видимо, какие-то вещи должны сложится так, как велит им замысел автора – богини этого мира.
Из препираний Гейба и Пенелопы узнаю, что Корделия их однокурсница в академии. В последнее время она постоянно крутится вокруг Пенелопы, что очень не нравится принцу, разбирающемуся в людях лучше моей наивной и доброй малышки.
– Уф, я не хотел говорить, но в прошлый четверг после уроков она якобы случайно потеряла кулон и просила меня поискать его вместе с ней. Только мы вдвоем в огромном укромном темнеющем парке. Тебе не кажется странным, что вещь, которая лежала у нее в кармане, стала предлогом для такой просьбы? Думает, я идиот? На этой безделице чувствуется остаточная магия после огранки заклинанием, еще бы я не смог отыскать то, что и не было потеряно вовсе! Единственное, что могло действительно кануть в лету, так это моя репутация. Вдали от свидетелей, его высочество принц напал на беззащитную студентку и надругался над ней! Как тебе такая история? Выход один – свадьба! Как бы я не отговаривался, вряд ли бы люди поверили, – Гейб запускает пятерню в блондинистую шевелюру и вздыхает. – Поэтому, Пенни, держись от нее подальше. И на день рождения тоже звать такую не стоило. Кто знает, что вообще можно ждать от подобного человека.
Мы с Альтаном переглядываемся, пока Печенька лепечет не совсем полный уверенности ответ лучшему другу. В глазах мужа легкое беспокойство и раздражение.
Я разглядываю пышущее откровенной заботой о Печеньке лицо принца. Маловероятно, что ради своей чистой и безудержной любви к главной героине оригинальной истории он сможет причинить вред моей «злодейке» Пенелопе. Да и Мидас в этой сюжетной вариации точно не его союзник.
Вздыхаю с облегчением и беру за руку именинницу.
– Пора резать торт. Гляди, его уже привезли!
В зал закатывают огромное многоярусное чудо пастельно розового цвета.
Ни к чему ей забивать голову в такой счастливый день. Да и мужчины – перевожу взгляд с мужа на принца – вполне готовы разобраться с любой еще даже не возникшей проблемой. Шаг влево, Корделия, шаг вправо, расстрел.
– Мать и дочь покинули маркизат, Ника за долги выслали на шахты, отрабатывать. Там он пару лет назад и скончался. Но ту женщину я не простил, где бы они не пытались осесть, появлялись мои люди и распространяли среди местных жителей правду о делах Анны. Молва людская и осуждение соседей – вполне достойное наказание. После потери титула и средств к существованию репутация для той женщины была единственным, что у нее оставалось. Дольше трех месяцев эти двое нигде не задерживались. Бежали отовсюду словно крысы. Какая жалкая, должно быть, жизнь! Но я всего-то приказал пускать слухи, а бежать в страхе, отрицая содеянное, вместо того чтобы признать свои ошибки, Анна выбирала сама. Каждый раз, – объясняет Альтан, когда после разрезания торта и чаепития снова начинаются танцы и рядом с нами никого не остается.