– Но ведь…этот Тиберий не специально! – ахает Печенька, а до меня вдруг доходит, что этот разговор про смерть, вероятно, слишком взрослый для ее ушей.
Кайл улыбается девочке и кивает:
– Люди тогда мыслили иначе, а уж ваш далекий предок был хоть и богатым, но весьма недалеким во многих темах человеком. Магия была его особой слабостью. Ее Арчибальд любил, но при этом совершенно не понимал. Удивительно, как его вообще угораздило дать золото в долг под залог рукописей, которые по его соображениям были все равно что пустые листы бумаги! Родни и наследников у самого Тиберия не было, взыскать долг было невозможно, хотя, я думаю, что будь иначе, Арчибальд Синклер все равно не стал бы предавать огласке возникший, по его мнению, конфуз.
Ладно, едем дальше.
– Хорошо. Но за триста лет сменилось немало поколений. Как же получилось, что никто не нашел в доме этих ваших рукописей? Вряд ли мой дорогой предок их так уж надежно спрятал, учитывая факт, что он не осознавал их ценности. Он и вовсе мог их уничтожить, – я поднимаю брови и отдаю Кайлу остатки пирога с курицей и картошкой, которые тот принимается жадно поглощать, запивая теплой кипяченой водой.
За время рассказа мы с Пенелопой перебрались ближе и теперь сидим на полу подле пришедшего недавно в себя мага, ловя каждое сказанное им слово.
На улице стемнело окончательно, после небольшого отступления от темы, я зажигаю походную магическую лампу из багажа Кайла, которой являлся на самом деле один из неопознанных мной во время осмотра его сумок предмет.
– О существовании опровержения постулатов классической теории магии, которое, как я и многие другие считают, и вывел Тиберий Бомон в тех самых пропавших рукописях, узнали через несколько лет после смерти последнего. Вашего предка похоронили годом ранее распространения по миру данных известий. Арчибальд не стал бы уничтожать заложенное архимагом имущество по одной причине – скрепленный магией – вряд ли Тиберий бы себя не обезопасил – договор займа под залог требовал до возврата денег сохранности имущества. Разрушение наложенных Бомоном чар вследствие собственной кончины, для вашего предка, учитывая его полную безграмотность в этом вопросе, наверняка осталось фактором неизвестным. А на вопрос о том… – Кайл приканчивает смачный кусок пирога и допивает содержимое кружки, пока мы с Пенелопой преданно ждем продолжения увлекательной истории.
– …почему никто не нашел рукописи, пускай они хранились в вашем родовом гнезде сотни лет, и почему я, простите великодушно, оказался здесь без позволения, ответ такой…
16
– У Арчибальда-старшего было десять детей и весьма сварливая жена, – гордо объявляет Кайл.
Я резко выпрямлюсь, оказывается, пока слушала, поддалась невольно вперед.
– А это здесь причем? – на моем лице явное недоумение.
Да уж, ответ явно превзошёл все мои ожидания.
– При том. У мужчины не было ни одного спокойного дня в этом доме. Но он нашел выход. По тайному указанию вашего предка была обустроена комната, где он мог схорониться от сварливости своей благоверной и скрыться от выясняющего постоянно отношения потомства, возлагающего на него роль арбитра. Такой вывод можно сделать из тех же записей тогдашнего дворецкого. Не случайно же Синклер пригласил зодчего, и не просто так в поместье проводился ремонт. Думаю, помимо обновления убранства и покраски стен под шумок сделались еще кое-какие изменения в планировке. Один из внуков Арчибальда подозревал о существовании этой секретной комнаты, но найти не смог.
– Думаешь, что там, в той тайной комнате, и хранятся рукописи? – едва замечаю, что перехожу с формального обращения на дружеский тон.
– Больше негде, – сверкает глазами маг-энтузиаст. – И я смог найти ее. То, что не удалось поколениям Синклеров даже в период их разорения, когда оставалась последняя надежда обнаружить в поместье клад, я смог осуществить!
Недовольно фыркаю.
– Ага. Но только если бы не помощь тех самых Синклеров, – указываю на себя пальцем: – То, где бы ты был, а Кайл? Забыл уже про цацку на своей шее? Стоило ее снять и пожалуйста, очнулся как миленький!
Мужчина отводит виновато взгляд
– Что верно, то верно.
Какое-то время мы смотрим на мерцание волшебного огня в лампе. Печенька теперь лежит у меня на коленях, засыпает. Перебираю рукой ее волосы.
– У меня тоже дочь, – прерывает тишину Кайл.
– Я знаю. Видела снимок, – киваю с улыбкой и передаю ему книгу, в страницах которой затерялась фотография семейства Вермонт.