– Если желаете, я немедленно распоряжусь, чтобы освободили одну из комнат… – пытается скрыть свой косяк в виде чрезмерного любопытства хозяин борделя.
Чертов подлец! Погоди, посмотрим, как я с тобой разделаюсь! Запоешь в тюрьме, сам нагнешься раком, раскаиваясь передо мной и моля о пощаде…
– О, не стоит, мы уже уходим, – не вижу лица своего спасителя, но готова спорить, оно сейчас светится глупой лучезарной улыбкой, что так не вписывается в сложившийся в моей голове ранее образ.
Мужчина быстро оборачивается, спиной к Монтеру и передом ко мне, берет на руки так, что я не успеваю даже пискнуть, и прижимает к груди, скрывая от взгляда любопытного душеприказчика мое лицо.
Губы невольно впечатываются в бархат черного жилета, пока мужчина несет меня вниз по лестнице. Не останавливается он и в переполненной и залитой искусственным красным светом зале.
Только снаружи, за углом улицы напротив, который невозможно просмотреть ни с окон «Книжной лавки», ни с ее крыльца, мужчина наконец останавливается.
Но рук не разжимает, и признаков того, что меня поставят на землю, тоже не подает. Вместо этого я слышу, как спаситель делает глубокий вдох и задерживает дыхание, словно смакуя, пробуя на вкус как отъявленный гурман… аромат ночного города и свободы?
Я принюхиваюсь, отлепляя наконец лицо от вполне мягкой, но в то же время упругой мужской груди, что скрывается под этим жилетом и такой же черной шелковой рубашкой.
Вроде бы, от меня ничем не пахнет. По крайней мере, не воняю это точно.
Понимая, что поступаю на редкость глупо, я все же спросила:
– Так, значит, ты с ним не заодно? С Монтером.
Идеальная челюсть мужчины сжимается, под кожей играют желваки. Вот и весь ответ. Да уж.
– …Спасибо, – наконец благодарю я. Для этого никогда не бывает поздно.
Мужчина не переспрашивает, за что, это и так очевидно, вместо этого он выплескивает гневно:
– Какой идиоткой нужно быть, чтобы полезть в эту дыру в одиночку?! Без охраны, без защиты! Без оружия в конце концов!
Я до сих пор на руках незнакомца, хотя только незнание его имени и отделяет нас от настоящего знакомства, учитывая, что знаю я о нем больше, чем о человеке, которого прежде не встречала; ворчание и досада в брошенных словах кажутся даже милыми. Даже следа от того тона, каким он говорил с Монтером, не осталось. Но и опасного бархатца в голосе тоже не слышно.
Мужчина вдруг опускает меня на землю – если бы не его придерживающая талию рука, я бы точно распласталась у его ног – свистит и поднимает руку, и словно по волшебству или сказочному совпадению посреди пустой улицы тормозит наемный экипаж.
Возница смотрит на нас усталым взглядом, при виде незнакомца у него на лице мелькает удивление, он переводит глаза на меня и они становятся шире. Что за реакция? Они знакомы? Не похоже.
Мне помогают залезть внутрь крепкие руки становящегося все более таинственным незнакомца, а потом, накренив немного кабину под собственным весом, напротив опускается и мой спаситель.
Он уже не кажется столь опасным и пугающим как было ранее, хотя на его лице, только мы встречаемся взглядами, и возникает явное неодобрение.
Карета трогается с места после того, как я произношу адрес дома Кайла в пригороде. Смотрю на откинувшегося на мягкую спинку спасителя.
– Можешь не беспокоиться, провожать меня не нужно, – пытаюсь неловко улыбнуться, и удивляюсь про себя, когда я только успела отбросить формальное обращение на «вы».
– Как мне тогда добраться до дома? Ночью в столице найти извозчика не так-то просто, – бурчит под нос мужчина и расслабляет на шее галстук-платок такого же черного, как и весь его наряд цвета.
О.
А у него это получилось довольно легко. Оказывается, что дела обстоят иначе. Я ночью еще в город не выбиралась и о таких трудностях не знала. Неловко. Напридумывала себе лишнего. Никто и не собирался меня провожать. С него хватит бесплатного благородства на сегодня.
За исключением шумного дыхания принюхивающегося к воздуху внутри экипажа попутчика, иных звуков до самого конца поездки произведено не было. Новой беседы между нами не возникает.
Когда извозчик остановил лошадей у ворот резиденции семейства Вермонт и распахнул с моей стороны дверь, незнакомец поднял руку, коротко махнул на прощанье и произнес:
– Смотри, с ногой осторожней.
Точно.
Боль стихла и про травмированную лодыжку я из-за наблюдения за загадочным мужчиной в черном совсем позабыла, если бы спрыгнула сейчас как ни в чем не бывало со ступеней кареты…морщусь от одного только мысленного образа своих возможных страданий.