Глава 22
Ещё до моей выписки из клиники Демьян привозит ко мне маму. Так совпало, что когда я разговаривала с ней, в палату неожиданно зашёл врач. Мама услышала достаточно, и мне пришлось рассказать, как и почему я попала в больницу. Мамуля тут же до того переволновалась, что примчалась бы сама, да братьев не с кем было оставить надолго. Демьян услышал мой с ней разговор, а точнее, те междометия, которые я пыталась вставить в поток маминой встревоженной речи, и просто отправил за всеми ними машину, сообщив, что несколько дней мама, Лёня и Саша поживут у него. Чем, похоже, заслужил вечную мамину благосклонность.
Я тоже сначала чуть не расплакалась от благодарности, а потом чуть не поседела от ужаса, представив, во что мои братцы превратят его квартиру. Но Лёня с Сашей вели себя на удивление прилично. Возились с Костей, помогали и вообще… похоже, парни повзрослели — когда только успели? Как же дети быстро растут!
Меня выписывают на четвёртый день с наказом не нервничать, побольше отдыхать, дышать свежим воздухом и набираться положительных эмоций. Все недостающие анализы сделали, пока я отлёживалась, всё оказалось в пределах нормы, но посещать врача придётся чаще, чем обычно — из-за двойни, да ещё и раз в четыре недели сдавать кровь, чтобы исключить резус-конфликт.
Демьян, похоже, настолько серьёзно воспринял все рекомендации, что запрещает мне делать вообще всё. По его мнению, я должна только лежать, или сидеть с книжкой, или гулять — но только под его присмотром. И разнообразно питаться — четыре раза в день! Так я превращусь в колобка ещё раньше, чем наступит срок!
Мамуля помогает мне первые пару дней, а потом уезжает, прихватив с собой братьев. Ещё день я, стиснув зубы, терплю гиперопеку, а потом взрываюсь.
— Милая, ну как ты не понимаешь! — Демьян уворачивается от печенья, которое я швыряю в него. — Тебе надо отдыхать! А ты стояла с этим тестом…
— Я тебе сейчас покажу, отдыхать! — сдуваю со лба упавшие пряди и оглядываюсь, что бы ещё швырнуть — печенье всё-таки жалко, вкусное получилось. — Я тут что, особо ценный предмет мебели?! Инкубатор? Ваза хрустальная? Не тронь, а то рассыпется? Меня достало сидеть и ничего не делать! И если ты не прекратишь меня тиранить, я… я…
Мужчина, подловив удачный момент, хватает меня в охапку. Я, подпрыгнув, повисаю на нём, уцепившись ногами за бёдра, а руками за шею, и меня целуют так, что, кажется, сейчас кухня вспыхнет пламенем.
— Сладкая моя, — хрипит Демьян, оторвавшись от моих губ на секунду.
— Только попробуй сейчас сказать, что мне надо беречься… — шепчу ему с угрозой.
— И не подумаю, — он расплывается в соблазнительной улыбке и идёт вместе со мной в спальню. — Я соскучился!
— Мог бы и не скучать, — ворчу в ответ, — если б не выдумал сам себе, что…
Мне не дают продолжить, затыкая рот поцелуем. Слава богу, Костя уже спит. И слава богу, что в квартире хорошая звукоизоляция, потому что вести себя тихо мы не в силах. И так сдерживаемся до последнего.
Спустя полчаса я лежу на плече Демьяна, а он прижимает меня к себе, поглаживая мне спину.
— Я вдруг поняла, что никогда не спрашивала тебя о родителях, — говорю негромко и отстраняюсь, чтобы посмотреть на мужчину.
Он пожимает плечами.
— Они давно в разводе. Отец в Америке, уехал туда уже больше пятнадцати лет назад, у него другая жена. Мы редко созваниваемся, почти не поддерживаем отношения. Его развод с матерью был, — вздыхает, — тяжёлым. Я насмотрелся на них в то время, был уже достаточно взрослым, чтобы всё понимать. Наверное, тогда и решил не заводить близких отношений, лишь бы не переживать потом такое же. У мамы есть постоянный мужчина, они живут в Европе. С ней отношения ближе, но тоже… ну… не как у тебя в семье. Особенно теперь, когда я здесь. Пока жил там, виделись время от времени, но сейчас так, переписываемся пару раз в месяц, не больше.
Прижимаюсь к своему мужчине сильнее, обвиваю его руками и ногами, стремясь передать тепло. Он целует меня в макушку.
— Мне жаль… — произношу тихо. — Всё-таки семья — это очень важно…
— Ты — моя семья, — он отодвигает меня, уверенно глядит в глаза, — ты и Костя. И наши будущие дети! Вот единственная семья, которая мне нужна! Даже если ты каждый день будешь кидаться в меня печеньем, или посудой, или ещё чем-нибудь, — улыбается.
— Не буду, — фыркаю язвительно, — но только если ты возьмёшь себя в руки и перестанешь душить меня своей заботой!
— Постараюсь, но обещать ничего не могу, — улыбается Демьян весело.