– Марина, что сидишь?! Успокой ребенка! – начинаю злится на жену: вижу, что она даже не думает обратить внимания на дочку.
Но Марина, тут же окатив меня презрительным взглядом, отворачивается к окну. И дабы убедить меня в том, что не намерена выполнить мою просьбу, скрещивает руки на груди.
– Ты такая же дрянь, как и твоя идиотка сестра, – зло цежу сквозь зубы.
Я прикладываю немало усилий, чтобы сдержать свой гнев. И не задать трепку жену немедленно. Как же я мог так ошибиться в ней? Поверить в иллюзию, которую она искусно создавала на протяжении всего конфетно-букетного периода. Ровно до того момента, как в ее паспорте не оказалась печать из загса. Дрянь.
Дочка не получая от нас должного внимания, начала плакать громче.
– Марина, черт! Что ты сидишь? Дай ребенку соску! – дочка заходиться плачем.
А жене хоть бы что, она даже не дернулась. Стерва.
Я не обратил должного внимания на то, что машина поехала легче. Отвлекся от дороги только на миг, чтобы дать дочке пустышку. И в эту секунду раздался визг покрышек. Я подался вперед. Крутанул руль, пытаясь выровнять машину, но нас уже начинает нести по гололеду вбок. Марина закричала от ужаса, заглушая плач дочки.
Я вывернул руль, пытаясь вернуть направление машины обратно… Но из-за еле заметной поземки, никак не получалось словить сцепление шин с дорогой. Они продолжали скользить вперед по корке льда.
Нас стало закручивать, и в какой-то миг я точно понял, что спастись нам не удастся, так как впереди увидел стремительно приближающуюся к нам встречную машину. Удар был мощный. Сокрушающий. Машину выкинуло на обочину и она прорвав ограждение рухнула на дно оврага. Те мгновения, которые я был еще в сознании, думал только о ней. О моей маленькой дочурке.
Одновременно страх и боль разрывали мое сердце в груди. Я ненавидел в этот момент себя за то, что стал виновным в смерти моей малышки.
Сильный удар выбил не только воздух из легких, но и дух из тела. Скрежет ломающегося железа был оглушительный. Последнее, что я хотел бы увидеть перед смертью, так это мою дочку, но Бог не дал мне такой возможности.
И перед тем как провалиться во тьму, вместо моего ангелочка, я увидел изувеченный каркас автомобиля. Он был похож на то, во что я превратил не только свою жизнь, но и жизнь тех людей, что окружали меня.
***
Я пришел в чувства от собственного стона. Открываю глаза, а точнее глаз, второй не хотел открываться и слышу:
– У бабы серьги снимай и кольца, – послышался откуда то сбоку скрипучий мужской голос, – а я пока мужика распакую… Да давай побыстрее, пока менты не нагрянули.
– Слышь чучело, руки убери от моей жены, – я с трудом разлепил губы, чтобы сказать это, внутренний гнев придал сил.
Я не мог поверить в то, что остался жив. Но я сейчас не думал о себе. Мои мысли все были направлены к детской люльке в которой находилась моя девочка. И до которой я не мог не дотянуться, ни увидеть.
Я обвел взглядом бомжа, что застыл надо мной.
– Помоги выбраться, – попробовал вынуть руку, чтобы бомжу было проще тянуть.
– Ох, ё-ма-ё… Слышь бабка, а мужик то живой, – очумело лупит на меня краснющие глазищи чучело.
– Ненадолго, – сообщил низкий женский голос и как только я повернул голову к ней, мне на затылок опустилось что-то тяжело, железное.
Сознание покинуло меня мгновенно, я даже подумать ни о чем не успел.Зато увидеть я смог то, что и хотел перед смертью.
Я уловил взглядом люльку в которой копошилась моя крошка.Чувство радости от того что моя девочка жива – было последнее что запомнила моя душа, а вот сердце неистово билось от тревоги за дальнейшую судьбу дочки.
Но изменить и помочь моей крошке я не мог. Оставалось только надеяться на то, что Всевышний пожалеет мою малышку и не даст ее в обиду.
Глава 2
Холод пытается пробраться под тонкий выцветший плащик, доставшийся мне от квартирантки Лиды. Но я активно притоптываю ногами, разгоняя по венам кровь. Обматываю несколько раз вокруг шеи бабушкин платок, с мыслями о том, что уж он то защитит меня от любой непогоды. Выхожу из-под козырька обветшалого здания детского дома с горьким осадком на душе.
И стоило мне сделать несколько шагов в сторону ворот, как на небе все потемнело. Я подняла глаза вверх, чтобы оценить масштабы бедствия, как мне на голову посыпались крупные белые хлопья холодного снега.
– Повезло так повезло, – буркнула под нос и втянув голову в плечи зашагала прочь от места в котором только что умерла моя мечта. Мечта удочерить Лизоньку.
Директриса безжалостно растоптала ее своими башмаками, смешав с пылью на полу.