Миссис ФицУильям рассказала ему об опасениях по поводу моих дядюшки и тетушки. К моей радости он не стал отмахиваться и говорить, что это лишь беспочвенные страхи. Вместо этого он внимательно все выслушал и пригласил меня в кабинет.
— Вы действительно верите, что ваши родственники могут пойти на преступление? — спросил доктор ФицУильям, усадив меня в кресло.
— Я не знаю, во что мне верить. Но я боюсь за Дэни и считаю, что перед смертью должна его оградить любыми способами. А их отказ от клятвы выглядит весьма подозрительным.
— Но у нас еще ведь есть время...
— Не так много, — оборвала его я. — Я чувствую, что мое время истекает. Я должна сделать все, пока еще в силах. Вы мне поможете? Вы знаете решение?
Он нервно побарабанил по столу и прошел по комнате из конца в конец:
— У меня есть один... знакомый, который мог бы вам помочь. Он достаточно знатен, его репутация не запятнана, и в глазах опекунского совета он смог бы выиграть у барона. Я могу с ним поговорить.
— Предложите ему деньги. У меня есть небольшое наследство от матери. Пока я не замужем, у меня нет к нему доступа, но с моей смертью...
— Нет, в деньгах он не нуждается, — прервал меня доктор ФицУильям. — Но у него есть некая... весьма деликатная проблема. Проблема, которую решить смогла бы незамужняя девушка благородного происхождения.
— Какая проблема?
— От вас потребуется немного. Этот мужчина ищет девушку, которая согласится вступить с ним в брак. Для вас это тоже оптимально, ваш супруг сможет позаботиться о брате жены после ее смерти.
— Брак?! Но я думала о ритуале побратимства, как предложила миссис ФицУильям...
— Боюсь, что на это вряд ли кто-то согласится. Во-первых, потому что моему знакомому нужен именно брак, — я хотела было открыть рот, но доктор мне не позволил. — А во-вторых, потому что ритуал побратимства в вашем состоянии может быть весьма опасен для обеих сторон. Ваша магия нестабильна, вы умираете. Я бы, конечно, согласился, если бы это могло помочь, но посторонний человек на это не пойдет. К тому же, смерть побратима может сильно ударить по второму члену пары, вплоть до смерти или лишения магии. Не думаю, что вы найдете того, кто на это согласится, даже ради денег.
Да, быть причиной таких проблем для кого-то я, конечно, не хотела, поэтому вариант побратимства отпадал. Но свадьба? После всего, через что я прошла, чтобы избежать брака по расчету...
— А ему зачем брак с умирающей?
— Я не могу вдаваться в детали этого дела, пока вы не поклянетесь держать все в тайне, но поверьте, в действиях моего друга нет расчета или подлости. Он лишь хочет защитить своего ребенка от судьбы, что выпала мне.
«Признать бастарда через брак», — поняла я. Почему он тогда не женится на матери ребенка? Или она погибла в родах, как это часто бывает? Слишком много вопросов, но задать их я не посмела. Слишком деликатное дело, чтобы говорить о нем не под клятвой.
— Моя репутация будет уничтожена, ведь ребенок уже рожден, — произнесла почти без дрожи в голосе.
— Все несколько сложнее, — замялся доктор, но мне уже было все равно.
— Я согласна. Если этот человек поклянется магией, что позаботится о Дэни, обеспечит ему жизнь, здоровье и достаточное образование в хорошем пансионе по моему выбору, то я помогу ему и признаю его ребенка своим.
— И подтвердите это магически? Примите во время ритуала свадьбы?
— Он хочет ритуал полного единения? — ахнула я, но тут же одернула себя. Мне жить в этом браке всего месяц. — Да, конечно. Но... — я смутилась, — без...
— Без консумации, конечно, — понял меня доктор. — Я буду свидетельствовать перед жрецом, что ваше состояние здоровья не позволяет, он все проведет с помощью магических каналов.
Я выдохнула облегченно. Видеть ужас и ненависть на лице будущего мужа было бы слишком ужасно.
— Я сейчас же съезжу к своему... кхм... другу и договорюсь обо всех условиях. Как вы понимаете, он хотел бы провести ритуал как можно скорее, пока еще удается скрывать произошедшее от высшего света.
«Значит мой будущий муж вхож в высшее общество. Что ж, это значит, что он сможет помочь Дэни, когда тот вырастет.»
Глава 4
Белое платье, слишком скромное, чтобы быть подвенечным, но других у меня все равно не нашлось. Шляпка кремового оттенка с вуалью, такого же цвета кружевные перчатки — не в тон. Ритуал предполагает голые руки, но кружевные перчатки тоже сгодятся — отверстия дают возможность прикоснуться кожа к коже. Скромная, но очень дорогая подвеска эльфийской работы на шею, сверху черный плащ, скрывающий меня с ног до шеи. Пальцы нервно путаются в завязках, никак не выходит успокоиться.
Вот у крыльца останавливается неприметная закрытая черная карета без опознавательных знаков. Копыта лошадей расписаны серебром, их крупы лоснятся, головы украшены изящными плюмажами, сюртук кучера из дорогой качественной ткани без грязи и потертостей, даже пряжки на его башмаках тщательно начищены. Благосостояние моего будущего мужа видно в каждой черте, как бы он ни пытался остаться инкогнито. Не представляю, кем он может быть и как мог оказаться в таком положении с ребенком на руках, кажется, даже до смерти отца я не была бы ему ровней. Впрочем, какая разница. Ему нужна не жена, а возможность стать вдовцом.
Я нервно дергаю завязки плаща, распутывая неуклюжий узел, быстро завязываю новый, совсем простой, а потом сбегаю вниз по лестнице.
— Что же это, леди Камилла, что же это делается?! — мечется по гостиной Марта, заламывая руки.
— Присмотри за виконтом, пока меня не будет, — велю, поправляя шляпку у единственного зеркала в доме. Светлое кружево вуали кажется недостаточной защитой, но не надевать же черную шляпку на свадьбу, это неприлично.
— Что вы задумали, леди? Признайтесь, еще ничего не поздно отменить!
— Все к лучшему, Марта, не волнуйся.
— Добрые дела посреди ночи не делаются! — она делает знак, отворяющий беду, а потом, не выдержав, кидается ко мне, хватает за плечи. — Признайтесь мне, милая, я все пойму и помогу. Пусть я книжки читать не обучена, но по-житейски-то понимаю больше вашего, замужем была.
— Я знаю, что делаю, — добавляю в голос прохлады.
— Ох, леди... — она все же отступает, а потом творит знак благословения, каким обычно матери-крестьянки провожают своих детей при расставании. Леди обычно до такого не опускаются... но перед глазами вдруг мелькает образ того, как матушка отправляла меня в пансион. Слезы кипели в ее ярко-зеленых глазах, она поцеловала меня в лоб, а потом сотворила этот знак...
Не выдержав, делаю шаг служанке навстречу, порывисто обнимаю, шепча:
— Все это к лучшему, Марта, все к лучшему. Я должна позаботиться о Дэни, я сделаю все, чтобы его спасти.
— Разве ж хорошо, если это приведет к вашей погибели?
Меня пробирает дрожью, но я упрямо разрываю объятья:
— Мне все одно скоро умирать. Я вернусь к утру, можешь ложиться спать, — я разворачиваюсь и подхожу к двери.
— Я буду ждать: жечь свечу на окне и молиться о вас, пусть хоть до утра, — шепчет служанка мне во след.
Резко распахиваю дверь, но на пороге вопреки ожиданиям не простой слуга, а доктор ФицУильям:
— Позвольте сопроводить вас, — он склоняется в поклоне над моей рукой, целуя воздух над тыльной стороной ладони.
Я выдыхаю облегченно и киваю, потому что от волнения боюсь, что голос может не послушаться. Марта гневно сопит за нашими спинами, но я не оборачиваюсь. И так ощущаю, что она вновь и вновь творит отгоняющие беду и дарующие благословляющие знаки, моя магия так чувствительна из-за нервов, что ощущает малейшие дуновения силы, которые в молитве на эмоциях способна создать даже крестьянка.