По дороге в закрытой наглухо карете доктор ФицУильям пытается развлекать меня разговором, но я не в настроении отвечать. Меня трясет от понимания того, что происходит. Черная карета, побег посреди ночи — как в романе. Только это не роман, а страшная сказка для меня, и в церкви меня ждет не любимый, а незнакомец, свадьба с которым, вероятно, лишь ускорит мою смерть.
Эльфы не выходят замуж без любви, потому что в таких браках им не выжить. Эмоциональная сфера накрепко связана для них с магической. Поэтому их брачный обряд отличается от ритуалов других рас и единственный предполагает развод по простому желанию любого из пары. При этом на деле эльфийские браки длятся обычно всю их долгую жизнь. Мама рассказывала, что ее родители прожили вместе тысячу лет в любви и согласии, а, вероятно, и дальше живут в своем лесу.
Полукровкам обычно не достается сила эльфов, а вместе с ней и ограничения, но я умудрилась выделиться и здесь. Отец полагал, что это потому что я слишком много времени проводила с матерью в детстве, что она «запудрила мне мозг своими эльфийскими глупостями», «научила дурацкой магии растений». Он даже отослал меня в пансион, чтобы прервать нашу связь, запретил мне приезжать на каникулы, а маме навещать меня. Чтобы я училась быть человеческой девушкой, а она сосредоточилась на своих обязанностях виконтессы и подарила ему, наконец, наследника.
Вернувшись из пансиона лишь после смерти матери, я отказалась выходить замуж по расчету и сбежала, потому что знала — во мне куда больше эльфийского, чем человеческого. Я не желала повторять жизнь матери, я помнила, как она мучилась в этом когда-то счастливом браке, как не хватало ей чувств отца.
Отец лишил меня наследства и вычеркнул из родовой книги, будто меня и не было. Впрочем, я ему никогда нужна не была, ему нужен был сын-наследник. Я отстояла свою свободу и свою жизнь... тогда.
А теперь ради Дэни я сама иду к тому, от чего с таким трудом бежала — браку по расчету. Судьба любит пошутить.
Карета мягко качнулась, останавливаясь, а затем безупречно вышколенный лакей распахнул перед нами дверцу и откинул подножку. Доктор ФицУильям первый выскочил на мостовую и подал мне руку. Я подняла взгляд и внутренне усмехнулась. Над нами возвышался центральный столичный храм. Кажется, мой будущий супруг привык все делать по высшему классу.
Величественное здание из светло-серого камня, вытянутое к небу, в этот час казалось темным и будто вымершим, но доктор ФицУильям уверенно повел меня вверх по лестнице, правда, не к центральному, а к боковому входу, спрятавшемуся в тени.
— Храм закрыт по ночной поре, — будто из ниоткуда вынырнула из тьмы фигура в жреческом облачении.
— Не сердитесь на нас, падре, мы по сердечному зову, дело не терпит отлагательств, — неожиданно ответил доктор ФицУильям. Я растерянно покосилась на него.
— Пресветлая Матерь всегда готова ответить своим детям, особенно если их ведет сердечный зов, но не в этот час... — качнул головой служитель Богини.
— В эту ночь свет луны столь ярок, что привел нас, в блеске ее мы узрели знак Светлейшей Богини, — неожиданно продолжил доктор, а я удивленно покосилась на тонкий серп луны на небосклоне.
— Вот как? — неожиданно отреагировал падре.
— Да, взгляните, — неожиданно доктор ФицУильям протянул жрецу на открытой ладони серебряный империал — крупную монету, посвященную как раз Богине.
— О, вы правы, действительно знак Светлейшей, — хмыкнул жрец и монета исчезла в складках его облачения. — Сейчас свободна левая малая зала...
— У нас договоренность с главным жрецом, — тише шепнул доктор.
Жрец смерил меня внимательным взглядом, а затем, кивнув, открыл боковую дверь. Я запоздало сообразила, что весь этот разговор о знаках и видениях был всего лишь завуалированной формой взятки. Кажется, в этом храме спасение желающих обвенчаться поставлено на поток.
Я никогда не была в центральном храме столицы, поэтому периодически не выдерживала и начинала вертеть головой. Высокие стрельчатые окна забраны витражами, на которых изображена Богиня в своих разных ипостасях: в виде нежной нимфы, грозной воительницы, беременной матери. Они аккуратно подсвечены магией, так что даже в ночи выглядят завораживающе. Тут и там расставлены статуи знаменитых королей и королев, почитавших Богиню и отмеченных ее благословением, а также разные произведения искусства, ведь она считается покровительницей искусств, дарящей вдохновение.
Но главный зал храма и вовсе поражает мое воображение. Три лика богини стоят тут в виде огромных статуй в три человеческих роста, а все вокруг убрано серебряными украшениями и белыми цветами. Против воли завороженно подхожу к алтарю и бросаю в чашу с воскурениями мелкую серебряную монету — все, что могу себе позволить. Молюсь не о благополучном исходе дела, не о том, чтобы в следующей жизни мне выпала лучшая доля, а о том, чтобы Пресветлая позаботилась о Дэни, ведь она же Мать, а потому покровительствует всем детям.
— Я хотел бы поговорить с вами, — я удивленно вздрагиваю и отшатываюсь, когда замечаю рядом незнакомца. Он кажется мне огромной горой: высокий, широкий в плечах. Его фигура скрыта под черным плащом, а лицо закрывает черная полумаска, украшенная блестками, наверное, подготовленная для маскарада. Замечаю, что сбоку его плащ немного приподнимает конец меча. Оружие в храме Богини разрешено носить представителям знатнейших родов или получившим ордена за заслуги перед империей. Удивленно сглатываю, не таким я представляла будущего мужа. Кошусь на доктора ФицУильяма, но он учтиво внимает старику в белой жреческой рясе, а чем светлее цвет, тем выше человек в иерархии храма. Неужели первосвященник? — Отойдемте, — не дождавшись моего ответа, жених хозяйским жестом подхватывает меня под руку и отводит в одну из ниш.
Дверей тут нет, но почему-то я ощущаю себя неудобно, будто это может меня скомпрометировать. С удивлением замечаю на скамейке в нише какую-то корзину, которую мужчина небрежно отставляет в сторону и садится, вытягивая длинные ноги в проход.
— Присаживайтесь, нам предстоит длинный разговор, — предлагает он.
Мне не хочется, я слишком волнуюсь, но в небольшой нише он, кажется, занимает слишком много места. Хочется сбежать, и в то же время я понимаю, что от моего поступка может пострадать Дэни...
— Садитесь! — вдруг чувствую, как сильнее вспыхивают свечи и жаровни, стоящие поблизости.
— Вы маг огня?
— А я уж думал, что вы еще и немая, — ухмыляется он нагло, и я замечаю ямочку на его левой щеке, а вот на правой такой нет.
Злость неожиданно придает уверенности, я сажусь-таки на выглаженную и блестящую от времени деревянную скамью. Маги огня плохо сочетаются с энергией растений, эльфы их избегают всеми силами. Самый неудачный выбор для брака, наши силы будут все время конфликтовать. Впрочем, это ненадолго.
— О чем вы хотели поговорить?
— Наш договор, — он вытаскивает свернутую в трубочку бумагу из-за пазухи, и я узнаю связывающую его тесемку.
— Он уже подписан, — напоминаю я, не собираясь отступать ни от одного из пунктов договора.
— Конечно, но нужно еще раз повторить все пункты, прежде чем благословение Богини заверит наши клятвы.
Я напрягаюсь как всегда, когда речь идет о договорах и обязательствах, но он лишь повторяет то, что было много раз обговорено. Я обязуюсь признать своим ребенка будущего мужа, а он в свою очередь обязуется позаботиться о Дэни до его совершеннолетия, обеспечив ему все условия для воспитания и обучения, а также по возможности ему получить наследство.
— Я как раз знаю прекрасный пансион для магически-одаренных молодых людей в Оракских горах, я смогу поспособствовать, чтобы его приняли, — замечает мужчина, когда я подтверждаю, что согласна со всеми пунктами договора.
— Пансион для будущих военных? — ахаю я.
— Конечно, я и сам его закончил...
— По вам и видно, — шиплю злобной змеей. — У моего брата нет огненного дара, он не подходит для этого.