- Это одна из причин, по которой я тебя люблю!
Аня чуть огорчилась такими словами, но потом решила, что в них собственно и нет ничего криминального, ведь Петя не сказал, что именно за это любит ее. А причин может быть очень много. Она вот и не знала, как смогла влюбиться в поначалу грубого, закрывшегося в своей толстой шкуре с колючками, человека. Да и не хотела разбираться. Боялась, что если причину отыщет, то чувства угасать начнут, так ведь говорят книги по психологии.
- И куда мы едем, - переплетая свои пыльцы с его, спросила Аня.
- А едем мы на Черное море, в Сочи. Мне очень хотелось, чтобы вы с Мишуткой отдохнули. Сейчас как раз погода идеальная - плавящей жары нет, а купаться и загорать можно.
- Вот только время на сборы ограничено… Я даже не знаю, что нужно брать с собой, - не смогла удержаться и тут же поджала губы.
- Анют, мы купим там все, что потребуется. Главное, самое необходимое бери… Родителям я сообщил, позвони своей подруге, а то она от волнения двери нам в квартиру в щепки разнесет.
Нина была такой, верно замечено. Особенно впечатлительной она стала после того проклятого похищения, которое до сих пор ночами бросало в холодный пот. Вытащив свою руку, Аня оставила Петра с сыном вдвоем, а сама поспешила в спальню, чтобы поговорить с подругой и собрать вещи - кое-что у нее все-таки имелось, пусть и не такое шикарное, как у моделей с глянцевых журналов.
Сборы прошли в суете. Аня боялась что-нибудь забыть. Свои вещи: купальник, парео и несколько тонких платьиц закинула в чемодан быстро, а вот одежду Мишутки несколько раз доставала и проверяла, чтобы ничего не оставить. Сложила несколько теплых кофт на случай, если вдруг станет прохладно, а одну из них мальчик обольет или перепачкает…
«Может, и вторую испачкает, поэтому лучше взять с запасом», - пульсировало в голове.
Статус мамы был чем-то новым и настолько волнительным, особенно после того момента, как Аня подала документы на усыновление ребенка и получила штамп в паспорте о том, что она теперь его мать. Каждую секунду было страшно сделать что-то не так, забыть что-то… Петр говорил - это нормально, но она все равно опасалась, пусть и понимала, что чрезмерная опека тоже ни к чему хорошему не приведет.
В самолете Миша летел первый раз, как, впрочем, и сама Аня. Немного утомила длительная пересадка в Московском аэропорту, во время которой Мишутке удалось несколько часов подремать в кресле. В целом все прошло хорошо, а дальше закрутилось так, что часть событий просто вылетела из головы, потому что удержать все под контролем не получалось.
В итоге Мамонтовы разместились в комфортабельном семейном номере с небольшой детской, отделенной от номера на двоих. И Петя уже сразу начал намекать, что Миша совсем не помешает им заниматься «ночными делами». Аня смутилась и цокнула языком, чуть отталкивая мужа, прижимающего к себе. Трудно было вести такие разговоры при ребенке, пусть тот не слышал, он все равно находился рядом.
Подойдя к окну, у которого стоял Мамонтенок, зачарованно выдохнула от прекрасного вида, открывающегося взору. Волны плескались о берег, лаская его и оставляя пену на песке. В теле появилось знойное желание поскорее оказаться на пляже и окунуться в эту манящую воду.
- Давайте переодеваться, - предложил Петр, подойдя ближе и, вероятно, чувствуя, как это необходимо всем.
- Да-а-а! - закричал Миша и начал радостно прыгать по номеру.
- Петь, спасибо тебе большое за такой подарок, - прикрыла глаза Аня, утыкаясь носом в грудь любимого мужчины и втягивая в себя такой родной запах его тела.
***
Мамонт слишком много времени проводил в деревне, занимаясь обустройством зоны отдыха. Он подключил к этому делу своих родителей. Отец, казалось, даже дышать начал по-другому, словно ожил. И все складывалось прекрасно, вот только мужчине не хватало сына и Анютки. Конечно, каждый день он возвращался домой, хоть дорога и занимала много времени, но все равно считал, что урывает у семьи время, которое мог бы провести с ними. Так как поездка в медовый месяц не состоялась, а лето уже заканчивалось, он решил - а почему бы не поехать на море. И сюрприз удался: Анютку с сыном видеть такими счастливыми - лучшая награда.
Открыв окно так, чтобы ветер, с насыщенным ароматом моря ворвался в комнату и заполнил ее, Мамонт замер, ожидая, когда любимые переоденутся. Сам купаться не хотел, решил, что в шортах поваляется на песочке, но когда Аня вышла в своем легком парео светло-зеленого цвета, внутри вдруг ярость появилась, что рядом с его девочкой кто-нибудь другой решит плавать, чтобы познакомиться. Уняв это чувство, бешено бьющееся в груди, все же заставил себя пойти в душевую и переодеться в плавки, поверх которых нацепил все те же шорты. Он будет оберегать супругу от чужих посягательств, точно Цербер, вгрызаясь в глотки тем, кто попытается зайти дальше дозволенного.
- Моя мама как русалка! - произнес Миша, когда Мамонт вышел.
Сердце защемило от того, как сын Аню мамой называет. И хотелось, чтобы так всегда было, пусть никто и не собирался скрывать от ребенка, что его биологическая мать умерла. Переведя взгляд на жену, не смог не отметить, что она действительно была на русалку похожа, распустив свои длинные волнистые волосы, в которые так хотелось запустить пятерню, зарыться пальцами, притянуть к себе, разместив руку на затылке, и жадно впиться в сладкие губы. Полтора месяца он мог владеть своей Анюткой, а все равно не надышался ей, не смог напиться ее поцелуями, будто влюбленный подросток, которому все мало.
Стараясь развеять это наваждение, Мамонт все-таки перевел все внимание на сына, который сейчас четко произнес «Р», да и слово сложное сказал - русалка.
- Мишань, а ну-ка повтори что ты сейчас сказал? - присел на корточки Мамонт.
- Моя мама на русалка похоза! Ну плавда же!
Мамонт улыбнулся и встал. Он кивнул, отмечая тот факт, что сын не по дням, а по часам умнее становится и больше всего делать начинает. И все это только благодаря Ане. Это она сделала ребенка тем, кем тот является сейчас - человеком, который перестал бояться и начал пробовать что-то новое. Пусть она и пыталась доказать обратное, все из-за той любви, которой она делилась с ребенком. Внезапно так сильно захотелось подумать о рождении еще одного, Аниного первенца, в идеале даже, чтобы это была дочка. Улыбнувшись уголками губ, Мамонт улыбнулся и направился к дверям следом за женой и сыном, которым уже так не терпелось оказаться на море.
Море. Аня всегда хотела побывать тут, но денег на такую роскошь у ее матери не было, поэтому приходилось обходиться озерцами, находящимися в районе города. И она не жаловалась, наоборот, радовалась очень каждому разу, когда можно было выехать на отдых и полежать на расстеленном у берега пледе. Песка-то там и в помине не было, но глина ничуть не мешала, пусть была холодной и склизкой. Спускаться в воду можно было только в тапочках, и то существовал риск наступить на что-то острое и пораниться. А тут красота…