— Серьезно? Ты хочешь, чтобы мой сын поехал в твою квартиру, чтобы развеяться? Не находишь забавным, учитывая какой там допотопный ремонт и…
Внутри закипело возмущение. Аня ненавидела, когда ее пытаются оскорбить исподтишка. Она развернулась на месте и столкнулась взглядом с аквамариновыми глазами, глядящими на нее. В них читался вызов. Вероятно, Мамонту понравились эти перепалки и теперь он пытался подстегнуть при любом удобном случае.
— Допотопными были Мамонты, а ремонт в моей квартире вполне себе сносный. Кроме того, вспомните свое детство. Вы не любили попасть в незнакомую обстановку и начать изучать ее?
Теперь пришла пора Мамонту замолчать. Скулы выдавали напряжение. Он думал и ничего не говорил, а Аня снова чувствовала себя победителем, хоть и мысленно ругала, потому что перешла на оскорбление личности, пусть и завуалировано.
«Шах и мат, Петр Сергеевич», — подумала Аня.
— Зачем тебе туда, только для того, чтобы устроить экскурсию моему сыну?
— Вообще-то, я еще хотела убрать все личные вещи в одну комнату, чтобы сдать квартиру.
— А ты умная девочка, есть в тебе предпринимательская жилка.
Мамонт допил кофе и поднялся на ноги. Ане второй раз за период знакомства с ним захотелось дать мужчине пощечину. Ладонь начала зудеть. Он вел себя вызывающе, пытался поддеть, заставить краснеть, смущаться… Но при этом делал вид, что общается нормально.
«Девочка! Он назвал меня девочка», — пульсировала мысль, пробуждающая внутри возмущение.
— Я поеду с вами, — бросил напоследок, уходя к себе в спальню.
Аня закатила глаза. Мамонт пытался делать вид, что он хозяин жизни, что ему только говорить последнее слово и как же по-детски он выглядел. Налив себе горячий чай с лимоном, девушка села за стол и отключилась от собственных мыслей.
Миша был чудесным ребенком, и Аня не могла нарадоваться тому, что стала его няней. Она чувствовала, как жизнь плещется рядом с этим малышом. Его искренняя непосредственность заставляла верить в чудеса, в то, что добро всегда восторжествует над злом. Собрался мальчик быстро. Он делал все, что говорили послушно, что не могло не радовать.
Сразу после завтрака было решено поехать в квартиру Ани. Больше всего радовался Мамонтенок. Наверняка внутри него проснулся дух юного путешественника, требующий приключений. Такой есть в каждом ребенке, но не все родители видят его, потому что порой ленятся оторваться от нагретого места.
На лестничной клетке у своей квартиры Аня столкнулась с соседкой. Та обвела всех оценивающим взглядом. Поздоровалась, буркнув что-то себе под нос, а потом снова стала смотреть на Мамонта и Мамонтенка.
— А это что это, Анечка? Семья твоя новая? — спросила соседка, пока Аня пыталась открыть двери.
Ключ постоянно застревал и не проворачивался. Мама хотела поменять замок, но не успела, а девушке было не до того. Долгое время после ухода самого близкого человека она не могла прийти в себя и не желала что-то менять.
— Это? Это, Людмила Васильевна, мои…
— Семья, — встрял Мамонт, вероятно, заметив смятение на девичьем лице, а Аня не стала спорить. Ей было, впрочем, все равно, как мужчина называет себя. И то, что подумают соседи тоже не интересовало. У них всегда были напряженные отношения, с того дня, как мама удочерила Аню и привела в свой дом. Почему-то ее все осуждали за это, косились на нее и шептались о том, что мать-одиночка ничего не сможет дать ребенку.
Несмотря на злые языки, Аня с отличием окончила школу и получила диплом психолога, хотя поработать по профессии так и не успела.
Войдя в квартиру, Аня посмотрела на Мамонта, давая ему понять, что не приветствует такое вмешательство в свою личную жизнь, но тот сделал вид, что ничего не понимает, полностью проигнорировав возмущение девушки.
«Ну ладно, Мамонт, я тебе еще покажу семью», — подумала Аня, решив, что наводить разборки в присутствии Миши уж точно не станет.
Кроме того, где-то глубоко внутри появилось теплое трепещущее чувство. Пусть это была и фиктивная, но семья. И отчасти Аня понимала, что Мамонт вступился за нее, считав настрой соседки.
«Теперь слухов о моей семье точно не избежать», — появилась мысль.
«Да плевать», — ответила самой себе и повела Мишу в свою комнату, где на кровати сидели большие, хоть и старые, мягкие игрушки, которые Аня продолжала любить, даже когда выросла.