Хватаю за руку, которой машет у меня перед лицом Лиса, и сообразить не успеваю, как тяну девушку на себя. Да с такой силой, что та теряет равновесие и влетает прямиком в мои объятия, а удивленный визг и болтовню затыкаю, впиваясь в ее манящие, сладкие губы требовательным и жестким поцелуем. Обхватываю затылок, зарываясь в охрененно мягких и шелковистых волосах, и тяну ближе к себе.
Слышу возмущенное пыхтение и чувствую слабые попытки оттолкнуть меня от себя, но делаю шаг и прижимаю девушку к стене, попутно свалив с полки какие-то банки. Напираю со злостью, даже яростью, что плещется внутри. Заставляю разомкнуть губы, отчаянно требуя ответить.
— Твою…! — хватаюсь за губу, которую эта упрямица прикусила своими зубками и которая теперь кровит. — Какого…
— Такого, — прилетает мне по щеке звонкая пощечина. — Руки будешь со своей секретуткой распускать, — шипит девушка, и только тут вижу, что ее глаза покраснели, а верхняя губа мелко подрагивает. Будто она готова разреветься…
— Лиса… — вытираю капельку крови, что потекла из раны на губе, и тяну руку, подбирая слова, чтобы извиниться за свое скотское поведение. Но девушка вырывается и отталкивает меня.
— Алиса! Алиса я, ясно?! — злится, щеки пунцовые, а волосы торчат во все стороны, спутанные моими руками. Голубые глаза потемнели и мечут молнии. — Распишись и в отдел кадров, — бурчит тихо и, обходя меня стороной, пулей вылетает за дверь.
Проклятье! Черт, Беркутов! Идиот безмозглый!
В кабинет возвращаюсь заведенный до предела. Губа болит, щека, мать ее, горит, а руки сжаты в кулаки, так что костяшки побелели. Кретин. Сам нарвался — ехидничает подсознание — сам виноват и получил по заслугам.
— Русланчик…
— Вон, — киваю головой на дверь Олесе и держу открытой, намекая, что ей лучше проваливать.
— Что случилось? — охает и ахает любовница, потянувшись к моему лицу, — э-э-это Мальцева?
— Я. Сказал. Вон! — рычу сквозь зубы.
Любовница машет головой и обиженно вылетает из кабинета, со всей дури долбанув дверью. Я запускаю пятерню в волосы и готов рвать и метать. Какого хера происходит вообще?! С каких пор я, как последнее животное, накидываюсь на молоденьких практиканток?! Урод.
Оставшийся рабочий день не клеится. Смотрю в документы, но перед глазами стоит лицо Лисы. Смотрю в экран ноутбука, но и там опять возникает образ Мальцевой. Я, кажется, начинаю тихонько сходить с ума. Двинулся, придурок, окончательно.
В шестом часу выхожу, бросив все попытки приступить к работе. Заберу Ромашку и домой. Или в парк, кафе, да хоть куда, только бы не сидеть в паре метров от девчонки, что предельно ясно и четко указала мне мое место.
— Руслан, ты домой?
— Руслан Данилович, Олеся, — одергиваю забывшуюся любовницу. — Да, сегодня больше не приеду.
— Не подкинешь…
— Нет. Твой рабочий день, кажется, кончается в шесть, или я что-то путаю?
Губы, накрашенные розовой помадой, обиженно дуются, презрительно-снисходительный взгляд испепеляет, но девушка предпочитает промолчать. И правильно. Она за свой дневной “проступок” рискует не то что нарваться на пару ласковых от меня, а вовсе вылететь с “ПрайдИнвест”. Чем дальше, тем чаще прихожу к мысли, что было отвратительной идеей спутаться с секретаршей.
Спускаясь на парковку, щелкаю брелоком, мой любимый Додж призывно сверкает фарами и, уже открыв дверь и занеся ногу на подножку, вдруг вижу мотоцикл. Черный спортивный нейкед. Тот же самый Kawasaki, который видел в автосервисе дяди Алисы. В голову закрадывается абсолютно дикая мысль касательно владельца этого красавца…
Да нет, Беркутов, не дури. Сколько таких байков мотается по столице.
Машу головой, откидывая лишние мысли, завожу мерно рычащий мотор и срываюсь с места.
Глава 19. Алиса
Несусь, не глядя по сторонам. Врезаюсь на ходу в сотрудников и, не поднимая головы, извиняюсь. Хочется спрятаться, забиться в угол и никому не попадаться на глаза, и желательно на максимальной удаленности от Беркутова. Но и рабочий день еще не окончен.
Резко торможу посреди коридора в полной растерянности, что делать дальше. Словно — хоп — и мозг выключили. Разве то, что произошло, дает мне право раньше уйти с работы? Ладно Руслан Данилович, он поймет мой уход. Но вот Марат Сергеевич? Как я объясню свое отсутствие на рабочем месте? Это будет выглядеть… по-детски.
Бросаю взгляд на часы, время почти три часа дня. Я ведь так и не обедала сегодня, боялась выйти в кафе, попавшись на глаза Беркутову. Ну, зато теперь есть повод слинять на час. Может, немного успокоюсь и возьму себя в руки.