Но... трава на участке была удивительно зеленой. А небо над головой невозможно синим. Мягкие облака плыли над землей так низко, словно их можно было коснуться руками. Я даже не надеялась, что снова смогу увидеть такой пейзаж. Лежа в больнице, я была уверена, что умру до того, как наступит тепло.
Решительно нахмурившись, я дошла до калитки и вышла за пределы домика. Огляделась. Не было видно ни привычных столбов электропередач, которые были уже даже в самых глубинках. Не было привычной колеи на дороге от машинных колес. Дорога была пыльной и утоптанной. Но имела следы только конских копыт да телег.
— Становится все интереснее, — пробормотала я себе под нос и вернулась на участок. — И где я?
Я посмотрела на здание — темное, деревянное, старое. Но, надо заметить, оно было красивым в свое время. Двухэтажное, широкое, да еще и с чердаком. Его можно использовать летом. Сушить там травы или яблоки на зиму. Точнее моно было бы, если бы дом бы не в таком ужасном состоянии. Даже как-то жаль смотреть на него. В былые времена, я уверена, это было прекрасное место — даже наличники были прекрасными. Только прогнившими.
Возвращаться в пыльный дом мне совершенно не хотелось. Поэтому, заметив тропинку, ведущую за дом, я, не задумываясь, направилась по ней. И замерла, услышав яростный спор двух детей. Они ссорилась, кажется, на кухне. Мальчик и девочка.
— И почему ты просто не прогнала ее, как только она очнулась?!
— Но ведь... — голос Евы я узнала. — Она плохо себя чувствует! И ей надо поесть, прежде чем уходить!
— Ты хочешь отдать этой богачке нашу еду? — голос мальчика стал опасно тихим.
Я много лет занималась с детьми. Мне встречались дети и из неблагополучных семей. Поэтому я знала, что значила эта интонация. Поэтому, пока все не дошло до драки, я быстро схватилась за раму окна и распахнула ее. Само окно было по мою макушку, поэтому дети меня не видели, но должны были отчетливо слышать мой голос.
— Прекратите ссориться. Я сейчас приду к вам. И лучше бы вам оставаться на месте, молодые люди.
Мой строгий голос в этом теле не был столь впечатляющим. Но, я надеялась, дети меня послушались. Не теряя ни секунды, я вернулась к крыльцу, с трудом распахнула дверь и пролезла внутрь. Кухня была сразу по правую сторону от входа. Войдя внутрь, я оглядела помещение.
Старая, местами сломанная мебель. Лишь небольшой островок со стульями и рабочим столом выглядели чистыми. Дети как раз стояли около стола.
Я медленно перевела взгляд на них. Еву отводила взгляд и смотрела в сторону. А вот мальчишка — черноволосый, загорелый и зеленоглазый смотрел на меня враждебно. Он выглядел немного старше Евы. Я могла бы дать ему лет десять. Но, если брать во внимание их слова, вероятно дети частенько голодали. Скорее всего, они все старше, чем выглядят.
— Убирайтесь из нашего дома! — резко сказал мальчик, непроизвольно заслонив Еву плечом.
Сердце кольнуло. Смотря в эти зеленые глаза, я могла отчетливо увидеть себя. Его осунувшееся лицо, тонкие кисти, торчащие из под грязной, местами ободранной кофты, и этот взгляд маленького волчка — все это мне было так знакомо. Я была точно такой же, когда на мои плечи обрушилась ответственность за младших. Скорее всего, этот мальчика большую часть еды отдавал другим. И старался. Старался. Старался.
— Малыш, скажи, как тебя зовут? — спросила я, отодвигая стул и садясь на него.
— А тебе какая разница? Ты пришла в себя и теперь можешь уходить! — резко ответил мальчик.
— Не могу, — я покачала головой и дотронулась до повязки. — Видишь ли, мне кажется, я потеряла память.
— И что? — мальчишка скрестил руки на груди. — Это твои проблемы.
— Сашка! — Ева дернула мальчика за рукав. — Прекрати себя так вести!
— Ева, — я остановила девочку и улыбнулась. — Он правильно себя ведет. Я посторонняя и могу причинить вред вам. К тому же я взрослая.
Дети смотрели на меня с удивлением. Даже Саша, опустив на мгновение настороженность, потрясенно моргнула. Но быстро взял себя в руки. Он молодец.
— Так. Давайте начала разберемся с тем, что я не намерена причинять вам вред. Хотя бы потому, что мне это не выгодно. У вас и забрать нечего. Согласен?
Саша резко кивнул, затем присел на стул напротив и внимательно посмотрел на меня.
— А теперь я хочу предложить один договор. Только для начала расскажите мне все, что у вас тут твориться, — предложила Еве тоже присесть.
Девочка замешкалась немного, а затем приняла предложение и села рядом со мной. Она тоже была очень худой. Мне было физически больно смотреть на ее тонкие, как тростинки, запястья. Хотелось накормить. Обогреть. И обнять. Но я сдержалась и внимательно посмотрела Сашу.