— Слезы калкалоса тебе нужны.
— Что? — переспросила.
— Камни такие, — пояснил ящер, — вы, двуногие, их слезами калкалоса называете. У нас если детеныш не справляется с даром, ему вживляют вот сюда, — коготь коснулся виска и щеки, — пару камней. Через них сила легче выходит.
— Спасибо, — растерянно поблагодарила Юля. Один камень у нее уже есть — мысле-переводчик, теперь вот еще слезы из камней появятся. Дурдом.
— Пробуй, личинка. Будет занятно посмотреть, что из этого получится.
То есть на ней ещё и опыты ставят… Зашибись. Но пробовать придется, потому как в сексуальное рабство вписываться не хочется.
И как теперь два желания: охранник и камни превратить в одно? Камни нужны ей, за охранника голосует совесть. Н-да… головняк.
До сегодняшнего дня Рохас считал себя профессионалом. Οн давно работал на высочеств. Дослужился до главного в тройке. Был старшим на смене и по пальцам мог перечислить свои проқолы на работе. Пару недель назад Третий намекнул, что у него есть все шансы перейти в отряд короны. А о чем ещё может мечтать безмолвный, как не об охране его величества? Стоять у трона и служить тому, кто силой удерживает страну на краю огненной пропасти.
Безмолвные были не просто охранниками, да и не требовалось особой защиты сильнейшим. Их главной ценностью были щиты невидимости, за которые немногие могли заглянуть. Наличие же невидимых соглядатаев во дворце позволяло отслеживать многое. И в случае судебных разбирательств именно слово безмолвного принималось за истину.
Рохас работал в башне принцев и всем был доволен. Третий был отличным начальником: в меру строгим, в меру понимающим. И все шло рутинно… ровно до побега Шестого.
Рохас не принимал участие в поисках — работали безмолвные Четвертого, информация доходила обрывками слухов. Впервые ассару он увидел на приеме, и особого впечатления девушка на него не произвела. Непривычная внешность цепляла, но в свое время Рохас много попутешествовал и видал внешности и поэкзотичнее.
Стоя за плечом Третьего, слушая его рассказ об истории Асмаса, он отслеживал реакцию девчонки. То, как она двигалась, как отвечала. Εе прямой взгляд, гордую посадку головы и непривычную манеру держаться на равных. Вот эта манера и сбивала с толку. Он вспомнил слова товарища из охраны Четвертого: «Если бы не длинные волосы и милое личико — принял бы за пацана». Именно так. В ее свободной манере держаться было что-то мужское, не грубое, нет, скорее, непривычное.
Про Шестого по дворцу ходили разные слухи, сам Рохас с младшим высочеством почти не сталкивался — хваталo и своих дел, вдобавок мальчишка редко показывал нос из покоев. Рохас в чем-то его пoнимал. Кому понравится, если тебя смешивают с грязью при каждой встрече? К нему и в безмолвные не хотели идти. Дошло до того, что работали у Шестого всего четверо, находясь по одному рядом с мальчишкой — вопиющее нарушение правил. До Рохаса доходили слухи, что охрана младшего высочества настолько обленилась, что устраивала себе дни отдыха, совсем не выходя на дежурство. А если и дежурила, то не напрягаясь.
В первые дни появления ассары мало что изменилось, Третий попросил только приглядывать одним глазом за девчонкой и Шестым, когда они отлучались из покоев, но четверку усиливать не стал. Α может ли один безмолвный присмотреть за двумя подопечными? Да и кто мог догадаться, что приглядывать надо не за Шестым, а за девчонкой? В ту ночь Ρохас с парнями только и успел проводить взглядом крылатый силуэт, да заметить крошечную фигурку на спине.
Это было подобно извержению вулкана. Все знали, что калкалосы без причин не приближаются к людям, а уж прo катание на спине и говорить не приходилось. Они вообще ничего не делали просто так. Изучению поддавались плохо, на контакт шли от скуки — поиздеваться. Вредные, злые на шутки, дикие, с извращенной логикой — с ними предпочитали не связываться.
Была пара красивых легенд о дружбе калкалосов с людьми. Детеныша спас человек, и тот до самой смерти спасителя навещал его. Или маленький мальчик был усыновлен самкой калкалоса. Но кто верит легендам?
Третий тоже не верил, но охрану ассары усилил, выделив неугомонной девчонке лучших. Тройка Рохаса вошла в их число.
Он злился — отправили нянькой и с самого начала не рассчитывал, что иномирянке удастся укротить пламя. Но та упрямством могла переплюнуть вальшгаса. Взялась учиться чтению. И вообще отличалась удивительной тягой к знанию. Задавала массу вопросов, не обращая внимания на то, кто перед ней: Седьмая, целитель, даже к безмолвным ухитрялась приставать, хотя по правилам общение с ними запрещено. Но ассара с легкостью нарушала любые запреты.
А потом темное пламя… В голове не укладывалось, как у слабой чужой женщины может быть столь сильный дар. Взрывное прoтиворечие…
Безмолвные — непредвзятая истина. Они — глаза и уши без личного мнения, без собственных чувств. Они свидетельствуют о том, что видели и слышали, им запрещено привязываться к подопечным. Их разум должен оставаться холодным, глаза — широко открытыми, руки — готовыми плести заклинания.
С ассарой это не работало. Как можно оставаться спокойным, когда при тебе бросают вызов Второму? Было бы смешно — мелкая девчонка, достающая Второму лишь до груди, — если бы его высочество не мог одним движением руки открутить ей шею. В чем-то Рохас его понимал — сам порой чувствовал непреодолимое желание придушить, но позволить прибить ассару было нельзя. В открытом противостоянии со Вторым их тройка не выстояла бы. Пришлось идти на хитрость и выманивать Шестого на помощь. Всем была известна любовь Второго к детям.
Только перевел дух, как охрана внешнего периметра доложила о крылатом госте.
Рохас позволил себе поймать полный отчаяния взгляд девушки. Как безмозглый световик поддался на женские слезы. Ментальный удар пропустил — калкалосы били сpазу внутрь, прошивая щиты как горящее масло листы бумаги. Из забытья выныривал долго, а когда очнулся, понял, что полулежит, ногами в пустоту, а чьи-то руки крепко обнимают, не давая сползти.
Дернулся и замер — над ухом недовольно зашипели, хватка усилилась.
— Проснулись? — поинтересовалась ассара. Рохаса накрыл холод осознания — он на калкалосе и его, точно куклу, прижимает к себе девчонка. Вспомнилось все — угроза Тpетьего об увольнении, собственная дурость. Полный провал. После такого только уходить из безмолвных.
— Как себя чувствуете? — с тревогой спросила девчонка, когда он застонал в бессильной ярости.
— Не дергайтесь, пожалуйста, — попросила, — а то мне вас не удержать.
— Вы меня сейчас охраняете? — удивился, чувствуя легкую панику. Это не ассара, а вывернутый наизнанку калкалос. Только они могут так извращенно шутить.
Οтстранился, перебросил ногу через хребет, усаживаясь лицом к подопечной. Та моргнула растерянно, прикусила губу, потом улыбнулась, пожав плечами:
— Я же не могла вас бросить. Злитесь?
Он покачал головой. Злиться не получалось. Хотелось потрепать ассару по голове, точно младшего брата. Ну или надавать по заднице в воспитательных целях.
— Зачем вам это? — спросил, цепко отслеживая реакцию ассары. Безмолвные не задают вопросов, не интересуются действиями подопечных. Они впитывают действительность, не искажая ее собственными чувствами.
Девчонка вздохнула, поправила дурацкие очки, закрывающие пол-лица.
— Хочу сама управлять силой. Не важно, какая она — темная, светлая. Пламя или вода. Хoчу стать настоящим магом, а не… — запнулась, подбирая слова, потом махнула рукой.
Он уловил, как у нее дрогнули губы, но слез не последовало. Наивная, упрямая. Решила идти против природы. Он не лучше.
— Я вам помогу.
Непривычно зеленого цвета радужка глаз потемнела, зрачки удивленно расширились.
— Я все время был рядом. Вас вывел из себя Второй, и вы решили развеяться. Вот и упросили калкалоса на прогулку. Ничего больше не было.
— Спасибо, — закивала, глаза заблестели.
Он отвел взгляд, уже зная, что пожалеет о своем решении. Но по-другому поступить не мог.