Конечно, эликсирьят не мой конек, но магистрис Аркельярви это магистрис Аркельярви.
Точно рассчитав состав, я сжала в похолодевшей ладони бумажку и выскочила из кабинета. По пути с трудом перепрыгнула через Кнопу — лисичка явно собиралась пробраться ко мне, поиграть с бумажками.
— В следующий раз, — проворчала я и направила ее в сторону детской комнаты.
Ссыпавшись вниз по лестнице (ужасно недостойно, неаристократично и вообще, фу), я стрелой пролетела мимо двери в подвал. Поежившись, сдвинула занавеску, отделявшую «травническую» от коридора.
По-хорошему, эликсиры готовятся в хорошо вентилируемом подвальном помещение. Потому что там есть два важных компонента — прохлада и отсутствие солнечного света. Но я… Меня просто воротит от мысли, что нужно все переносить туда. В свое время я просто постояла в дверях, убедилась, что там сухо и на этом закрыло свое общение с подвальной тьмой.
Вероятно, это было глупо, но в некоторых случаях переступить через себя просто невозможно!
Напевая себе под нос незатейливую мелодию, я поставила на медленный огонь основу под зелье. Подготовила ингредиенты для второго этапа и, выглянув из-за занавески, увидела Мориса. Лисенок стоял у лестницы и с горестным видом рассматривал свою порванную рубашку.
— Давай сюда, исправлю, — улыбнулась я. — Мы же покупали ткань, помнишь?
Поставив колдовской таймер, я отправила Мориса за всей испорченной одеждой. Взамен выдала им свои старые рубашки.
— Кружево, — с ужасом выдохнул лисенок.
— Это временно, чтобы вы голыми не сидели, — фыркнула я.
— Трусы мы сами заштопаем, — тут же отозвался парень.
И тут я спорить не стала. У всех есть право на личные границы.
Поэтому Морис получил от меня моток ниток, несколько иголок и отрез полотна. Остальное пойдет на их одежду.
Первым делом магическая очистка. Лисятки очень чистоплотны, но сменной одежки у них нет. А потому, все же, рубашки и штанишки были довольно грязны.
Затем на все потертости и прорехи магией налепляю кусочки новой ткани. Затем заклятье смешения, чтобы переплести нити между собой. Следом химерологическое воздействие сродства — нити становятся одинакового типа и цвета. И прибить все это трансформационным подобием — обновление касается одежды в целом и на выходе мы получаем почти новые, лишь чуть-чуть поношенные вещички!
Казалось, откуда бы мне знать это? Конечно, герцогскую дочь, Пылающую, не касались проблемы поношенных вещей. Вот только академическая форма была не самого лучшего качества. А шить на заказ было запрещено. Вот и выкручивались мы, как могли. Покупали шелк, смешивали его с шерстью и получали вещи, от которых переставали чесаться.
Увы, весь первый курс я ходила с расчесанными до крови руками — жесткая шерсть убивала мою кожу. Сильно позже я узнала об этом способе и еще позднее смогла повторить.
— Пройдите к котлу и приступите ко второму этапу, — мой собственный голос, звучащий из облачка-таймера, заставил меня вздрогнуть. — Пройдите к котлу и приступите ко второму этапу. Одиннадцать. Десять. Девять.
— Стоп, — скомандовала я. — Слышу, не глухая.
Вернувшись к котлу, ссыпала ингредиенты, подготовила следующие, для третьего этапа и вновь поставила таймер. Истинные магистрис эликсиров не нуждаются в таймерах, но… Мне этот «костыль» необходим.
Оставив котел на еще больше уменьшенном огне, вернулась к вещичкам.
Крепко подумала, оценила оставшуюся ткань и, грубо раскроив, применила к ткани слитое воедино заклятье подобия и копирования. Сил ушло немерено, но зато у лисят теперь есть смена одежды. Она, безусловно, придет в негодность уже через два-три месяца, но к тому моменту что-то да изменится. Либо я оборву свой поводок и отвезу их в столицу, в посольство двуликих. Либо явится их мама-лиса. Или папа-лис.
«Не думай, не загадывай», цыкнула я на себя.
Потому что вернувшаяся надежда кололась изнутри. Потому что хотелось ускорить процесс и капнуть в эликсир мортанику. Она, как известно, тот еще катализатор. Но зелье и без того экспериментальное и рисковать… Можно остаться слепой. Все же эликсир я буду себе в глаза закапывать!
— Морис, Лиам! Возьмите вещи.
В кабинет заглянул второй близнец:
— Ого, а как это? Заклятье копирования?
— Чистое копирование истончает ткань, оно ведь, буквально, делит исходник на две части, — улыбнулась я. — Здесь же копирование шло поверхностное, внешнее. Основную работу сделало трансформационное подобие.
— А его вы уложили на купленную ткань, да? — быстро ухватил суть лисенок, — здорово. Надо только пометить копии — с ними обращаться нужно аккуратнее, тогда дольше прослужат.