На улице первым делом стала оглядываться, вдыхая полной грудью столь желанный воздух. Тоннель вывел меня в дальнюю часть сада, куда меня как-то водил Альв. Днем здесь было очень красиво, но ночью оказалось довольно мрачно. Пройдясь чуть дальше, заметила что-то маленькое и беленькое на земле. Это оказался детский носочек.
Не понимаю. Если детская вещь здесь, значит похититель все же воспользовался не окном, а тайным ходом. Тогда почему же альфа не учуял это и выскочил на улицу без раздумий? Он же не может быть таким глупым? Просто не верю в это.
Погрузившись в собственные раздумья, не заметила, как кто-то подкрался ко мне сзади и хорошенько приложил по затылку чем-то твёрдым и тяжелым. Перед глазами все поплыло, и я невольно стала оседать, погружаясь в темноту.
Ох, отчего же так голова болит?
Очнулась я от яркого света в лицо. Глаза открывать не хотелось, а в затылке била пульсирующая боль. Что произошло? В голове будто каша из происшествий, но ничего конкретного выудить так и не получается.
— У-у-у… — провыла я, чувствуя наступающую головную боль.
Но тут все воспоминания пробрали меня насквозь, заставив резко обрести сидячее положение со вскриком:
— Ивар!
— Ооо, ты очнулась, — раздался со стороны знакомый голос.
Множество мурашек пробежало по спине, но стоило мне обернуться на источник звука, как я застыла с немым, незаданным вопросом. Справа от меня, в кресле, сидел Альв, младший брат альфы, который мило улыбался, держа в руках старую потертую книгу.
— Что происходит? — настороженно и одновременно гневно я задала ему вопрос.
— В каком смысле? — озадаченно переспросил мой собеседник, продолжая фальшиво улыбаться.
— Как я здесь очутилась?
Вопрос был задан автоматически, перед тем, как я скользнула беглым взглядом по незнакомой мне комнате, заметив при этом, что за окном уже вовсю сияет солнце.
— Тебя рано утром садовник нашел.
— Но почему тогда он сообщил о своей находке не Подину, а тебе?
— А ты бы предпочла его компанию моей? — вопрос был задан с каким-то мимолетным раздражением, которое тут же сменилось наигранной обидой. — Увы, глава стаи занят поисками своего наследника, и потому не заметил твоей пропажи. Вот такая реальность тебя устраивает?
— Где мы находимся? — ответила вопросом на вопрос я.
— Это моя детская комната, — с печальной улыбкой проговорил он, осматривая столь знакомую ему обстановку. — Сколько же лет прошло с того момента, как я в последний раз был здесь? Лет сто? Двести? Нет, наверное, все же меньше.
Услышав это, я тяжело сглотнула, снова окинув комнату взглядом. Она мало походила на детскую, больше смахивала на гостевую, да и то с небольшой натяжкой. А все потому, что она была слегка темноватой: скромный ковер, пустующий шкафчик в углу, бордовые тяжелые шторы. И спрашивается: где же игрушки или яркие стены? Куда все подевалось?
Неожиданно желудок заворчал, из-за чего я неловко прикусила нижнюю губу.
— Ладно, распоряжусь доставить тебе завтрак, а дальнейшие вопросы оставим на потом.
И тут меня оставили совершенно одну, чем я и воспользовалась, потянувшись в карман, чтобы проверить, на месте ли моя вчерашняя находка. Но, увы, кольца не оказалось на месте. Сглупила, знаю. Но повернуть время вспять я не могу.
Также пропал телефон, который был всегда при мне.
Но сколько бы я ни хотела, чтобы он появился передо мной сейчас, все было без толку. Вот почему я перевела свое внимание на более полезное занятие. Пусть с Альбом мы знакомы немного, но и немало. Да и все это время он относился ко мне относительно положительно. Но какое-то странное чувство тревоги заставляло все проверять по нескольку раз, чтобы точно убедиться в правдивости его слов.
Встав с кровати, осторожными шажками подошла к окну и узрела знакомый пейзаж, только немного с другого ракурса. Из груди вырвался вздох облегчения, то ли из-за того, что слова младшего брата Лодина подтвердились, то ли потому, что этот особняк дарил хоть какое-то чувство безопасности.
И ведь смешно звучит. Здесь на меня столько раз устраивали покушения, а я радуюсь, что все еще нахожусь здесь, чувствуя себя в безопасности. Бред!
Потом меня заинтересовала одна из полочек шкафа, уставленная несколькими книгами. Все они выглядели довольно громоздкими, толстыми, и вряд ли бы ребенок захотел их почитать или хотя бы полистать. Проводя пальчиком по корешкам, читала названия: «Расоведение», «Виды религиозных культур», «Этикет», ну, и, наконец, «Энциклопедия ядовитых растений».
Именно последняя книга заставила напрячься и воровато оглянуться, чтобы в следующую минуту раскрыть ее и озадаченно уставиться на содержимое. Не удержавшись, губ коснулась легкая улыбка.
Даже не знаю, как все это воспринимать, но сразу же после форзаца и нескольких страниц, заполненных серым однотонным текстом, был вырезан ровный квадрат по форме листка. Не помню точно, как это у нас называлось, вроде, книга с секретом. Но общий ее смысл в том, что под видом книги можно замаскировать то, что ты не хочешь показывать другим.
И вот передо мной предстала детская сказка «Юный Принц». Она была знатно потрепана, да и яркие цвета немного выцвели со временем. Вынула ее, и от улыбки след простыл, так как на самом дне лежали фотографии Ингрид. Но не все они были целые, некоторые явно являлись вырезками.
Вот она кушает, здесь кому-то весело улыбается, а на этой спит… Какой кошмар, он что, сталкер?
Множество мурашек пробежалось вдоль спины, вызывая панику и дрожь в пальчиках. А фотографии, где она целует младшего из Картов, ввели меня в очередное недоумение. Тут же нашлась тонкая цепочка с кулоном, на котором надпись гласила о вечной, неугасаемой любви.
Совсем ничего не понимаю.
Из коридора послышались быстрые шаги, которые послужили толчком. И вот, когда дверь с грохотом открылась, я снова лежала в кровати, а недавняя находка мирно покоилась на своем месте. Вот только вошедший гость был не Альв, а раздраженный и взбешенный альфа.
— Кто ты такая? — яростно рычал он.
— Не понимаю, о чем ты, — нахмурившись, ответила, чувствуя опасность и подвох.
— Пришли результаты анализа лекарства, в котором ты якобы случайно нашла яд, — ухмыльнувшись, мужчина потер переносицу, а затем в очередной раз взглянул на листок в своих руках. — И знаешь, что самое удивительное? Не то, что ты определила яд, а то, что даже от одной его капли любой бы на твоем месте тут же отправился в загробный мир. Вот почему я задаюсь очередным вопросом: почему же ты все еще жива?
От услышанного меня тут же бросило в холодный пот, а затем в гнев. Ведь он не спрашивал, как мое самочувствие, и не благодарил за помощь, а упрекал в том, что я все еще хожу по этой грешной земле. Но не успела я ответить, как он продолжил свой монолог:
— Также мне известно, что у тебя нет второй ипостаси. Ты не помнишь ничего, ну, или же усердно играешь роль потерявшей память. Еще все эти странные вопросы о культуре и жесты — они совсем не такие, как у любого из оборотней. Скажу больше: твои походка и мышление, Лина, они иные. Ты хоть и ходишь плавно, но каждый твой шаг будто продуман на сто шагов вперед. Ты не вспыльчивая, как наши женщины. Так кто же ты? Врагом моему сыну ты не являешься, я уже в этом убедился, но откуда ты? Что тебя привело сюда? И не говори, что не помнишь ничего — не поверю.
Тяжело вздохнув, он устало присел в свободное кресло, и лишь сейчас я заметила усталость в его взгляде и темные круги под глазами. Будто за ночь он постарел на несколько лет, потеряв все краски, угаснув, как огонек догорающей свечи.