— Лодин, успокойся, не запугивай моих работников. У твоего брата состояние стабильное, просто он еще не вышел из комы. Видишь ли, не все такие шустрые, как ты.
Нахмурившись, присел на край койки, отмечая, что ноги совсем уже не держат. И только было гнев начал угасать, как в памяти возникли картины всего, что произошло в том проклятом лесу.
— Где мой сын и Лина?
— Ну вот, как не одно, так другое, — раздраженно фыркнул медик, почесав затылок. — Слушай, друг, давай так: я разрешаю посетителям навестить тебя сегодня, а ты соблюдаешь постельный режим и слушаешься меня во всём, согласен?
После быстрого осмотра мне вкололи какие-то витамины и что-то похожее на успокаивающее, из-за чего я проспал около трех часов. Но как только очнулся, сразу посмотрел на брата. Альв уже пришел в чувство, вот только его выражение лица не предвещало ничего хорошего. Вскоре оказалось, что он лишился слуха. Что же касательно его лечения, еще не было ничего известно, так как для начала нужно сделать анализы.
Единственная попытка хоть как-то поддержать мелкого провалилась с треском. Все, что мне было под силу сейчас, — просто оставаться рядом и быть готовым всегда прийти на помощь. Но даже при всем этом я не оставлю все как есть, я обязательно верну ему слух. Любым способом. Пусть вражда между нами все еще не полностью исчерпана, но мы же кровные родственники. Да, не от одной матери, но отец же один. Кто же виноват, что судьба злодейка жестоко поглумится над нами, позволив предыдущему альфе зачать двух потомков от разных женщин.
Пф… И кто же из них была той самой истинной для его зверя?
Помню, когда отец рассказал матери о том, что у него есть сын на стороне, она очень удивилась, все еще внутренне надеясь, что это шутка. Ведь как такое может быть? Это не в нашей природе.
Спустя несколько месяцев в особняк прибыла эта женщина с малышом на руках. Я тогда был совсем маленьким, но всё равно все еще отчетливо помню этого запуганного мальчика с большими глазами, наполненными слезами. От него веяло знакомым запахом, чем-то похожим на отца. Но что меня озадачило больше всего, это то, что стоящие передо мной персоны не относились к рядам волков, их второй ипостасью был хитрый и гордый кошачий род.
Поначалу осознание того, что у моего родителя был роман вне нашей семьи, очень больно ударило по детской гордости, вот почему я активно делал вид, что этого чернявого недоразумения и вовсе не существует. Матушка тоже не с самого начала приняла их существование в нашей жизни, поселив кошаков в противоположное крыло особняка. Но вся эта вражда длилась недолго, так как родительница имела тонкую и добрую натуру, и в итоге она сдалась. Я же не разделял ее поступок, все еще дуясь на всемирную несправедливость.
Тем временем Альв рос и постепенно вливался в жизнь в огромном родовом особняке. Меня же бесило все в нем: эта раздражающая наивность, нескрываемый интерес ко всему вокруг, тихая кошачья походка, излишняя активность и умение располагать к себе всех вокруг. Сколько же усилий мне пришлось приложить, чтобы альфа обратил на меня внимание. И стоило лишь этому кошачьему комку несчастья появиться в доме, как он тут же стал любимчиком отца, который частенько баловал мальчишку. Злость выматывала меня изнутри, а несправедливость сдавливала все в груди, заставляя глубокими ночами изливать все свои чувства в ни в чем неповинную подушку. Зато следующим утром становилось немного проще, и я уже с новыми силами переживал новый день.
Однажды я все же решился и спросил альфу, почему же все так несправедливо. На что он ответил:
— Послушай, Лодин, я очень горжусь всеми твоими достижениями. Непременно, ты моя гордость и самая настоящая кровь и плоть, но ты с самого рождения был слишком взрослый. Смотря на тебя, я не в силах относиться к тебе, как к неравному себе, и даже не смел пытаться избаловать, как маленького ребенка, которому так нужна ласка и родительская любовь. Тогда как твой младший брат оказался полной твоей противоположностью. Но помни, я вас обоих люблю одинаково, — в тот момент последняя его фраза очень больно резанула мое детское сердце, заставив впервые расплакаться перед взрослыми.
А я ведь думал, чем послушнее я буду, тем сильнее меня будут любить. Мне хотелось стать тем, кем родители были бы в состоянии гордиться. Но стоило этого достигнуть, как я почувствовал, что потерял что-то очень важное, и уже не знал, как жить иначе.
Конец моему терпению настал через несколько месяцев после этого разговора. Именно тогда я впервые полноценно перевоплотился в волка, пропав на несколько дней в лесу, охотясь за диким мелким зверьем. Потеряв нить времени, я совсем позабыл обо всем, полностью отдавшись звериным инстинктам.
И вот, охотясь на очередного кролика, меня вдруг что-то сбило с лап и повалило в густую высокую траву. С рычанием я было вскочил, но почувствовал острую боль мелких зубов на своей спине. Сбросив мелкого наглеца, уже хотел показать глупцу где его место, как вдруг в нос ударил знакомый запах. Передо мной предстал испуганный пушистый кошачий комочек, который плотно прижимал ушки. Он был размером с обычного котенка, намного меньше меня. Заметив то, что я на него не нападаю, самозванец, который теперь считается моим братом, вернулся в двуногую форму с выкриком:
— Братик!
Без понятия, что пуще меня тогда удивило. То, что он перевоплотился в столь раннем возрасте, или же то, что ему хватило наглости назвать меня братом. Но после этого дня я начал изредка наблюдать за ним. Да, мы не стали идеальными братьями, и частенько возникали ссоры на пустом месте, да и частые драки не шли на пользу решению всех проблем, но постепенно мы сближались. Спустя два с половиной года моя матушка умерла, так и не сумев окончательно смириться со всем этим. Что же касается родительницы Альва, та оказалась довольно сносной, но ветреной женщиной, которая частенько пропадала из дома. Она не рвалась к званию законной жены отца, и ее не интересовала власть или богатство, она предпочитала этому свободу. Собственно, что не был в состоянии ей дать мой… наш отец, так как являлся вожаком всей стаи. Вот почему, как только ее сыну исполнилось десять лет, она сбежала окончательно.
Помассировав переносицу, я устало отбросил голову назад, от легкой усталости прикрыв веки. Прогнав все мысли и воспоминания, вслушивался в шум внешнего мира. Неожиданно в носу защипало, улавливая совершенно незнакомый притягательный аромат, который взбудоражил не только тело, но и мирно спящего внутри волка.
Я думал, что больше никогда не испытаю эти чувства, и все же я действительно… Это не просто аромат, не дурман или мимолетное наваждение, это запах, которому невозможно противиться. И с каждой минутой он становился всё более отчетливым, пока на мгновение не застыл за дверьми в нашу палату. Сдерживаюсь из последних сил, все так же не открывая веки и жадно глотая воздух ртом, лишь бы хоть немного успокоиться. И вот, когда дверь наконец отворилась, я даже не заметил, как вскочил, целенаправленно направившись к гостье. И каково же было мое удивление, когда передо мной предстала Лина.
Она испугано уставилась на меня, прижимая к своей груди уже заметно подросшего Ивара. Но из-за этого ее запаха, я никак не мог почувствовать аромат собственной кровинки, вот почему наклонился к нему, жадно вдыхая воздух совсем рядом, наконец, уловив его.
— Лодин! — раздался раздраженный вопль друга. — Я же предупреждал тебя, если не будешь соблюдать постельный режим, запрещу тебя навещать!
— Старческим склерозом не страдаю, и все прекрасно помню. Но и ты пойми и стань на мое место, мой ребенок рядом, после долгой разлуки, — ответил я, умолчав о том, как меня тянет к этой деве.
После очередного осмотра я устремил взгляд в сторону посетительницы, сидящую в кресле и смотрящую пристальным взглядом на Альва. Как можно было быть таким слепым, сравнивая ее с Ингрид. После того, как я очнулся от комы, все вокруг начало восприниматься немного иначе. Даже та самая Лина казалась незнакомкой. И как я мог не заметить раньше, насколько же она отличается от волчиц. Миниатюрная, хрупкая, беззащитная, без каких-либо пышных форм, тонкие длинные пальцы, милое личико. А этот чудный запах, раньше он был совершенно иным. Откуда столько чувств? Почему я испытываю столько восторга от одного лишь созерцания её? Что здесь вообще происходит?