Вот только, сколько бы я не пыталась вспомнить, кому же может принадлежать голос, в памяти вырисовывался лишь мрачный, леденящий душу обрыв.
Пи-пи-пи…
Почему-то, мне сразу перехотелось узнавать, кто этот человек, который так настойчиво зовет меня. Предпочитая этому, непонятный тихий писк, повторяющий ритм сердца, который так успокаивал и умиротворял. Хотя, услышь его я немного в другом обстоятельстве, наверняка бы назвала, отвратительным и назойливым.
Вот он уже намного ближе, осталось лишь еще несколько невидимых шажков, как позади, донесся, душу раздирающий детский плачь:
— Ма… Ба-ма… ма-м… ба… — лепетал ребенок, в котором, я отчетливо услышала слово «мама».
Но уже было поздно.
Резко распахнув веки, непривычно яркий белоснежный потолок, больно резанул взгляд, заставляя жмуриться. И как только я привыкла к освещению, тут же осмотрелась.
Больница?
Попытки привстать, обрушилась очередным провалом, так как тело было полностью без сил, будто с него выпили всю энергию. Со стороны, донеслись отдаленные шаги, а за ними и открывающаяся дверь, а затем:
— Дорогая, ты наконец пришла в себя!
— Мама? — самовольно вырвалось из груди, когда самый родной в мире человек стиснул меня в своих объятьях.
Она выглядела уставшей, лицо осунулось, темные круги под глазами. Волосы, наверняка были собраны на скорую руку, так как некоторые пряди выпадали с высокого хвостика.
— Мисс, позволите? — прокашлялся мужчина, стоявший неподалеку от моей койки.
Он был высокий. Рыжие, хаотично разбросанные волосы, широкие плечи. На кончике носа красовались очки, в серой оправе. Взгляд, серых очей заставлял покорно прислушиваться к каждому его слову и указанию. А белый халат, придавал еще больше строгости в его образ.
— Ах да, извините, — тут же отошла от меня мама, позволяя врачу приступить к своим обязательствам.
— Добрый день, Ангелина Васильевна. Я ваш лечащий врач, Анатолий Викторович. Как вы себя чувствуете?
Не сразу поняв вопрос, я медленно переваривала в голове то, что со мной происходит. В попытке ответить на вопрос, заданный терпеливо ждущим лекарем, я только растеряно пожала плечами, понимая, что не имею определенного ответа.
— Не расстраивайтесь. Я прекрасно вас понимаю, вы, наверное, еще не совсем пришли в себя, после столь долгой комы.
— Комы? — вырвалось с моих губ.
— Да мисс. Вы пролежали в коме, почти целый год.
После детального осмотра, меня оставили наедине с мамой. Она неугомонно о чем-то болтала, делясь со мной своими эмоциями и переживаниями, тогда как я не могла понять, что произошло. Последним моим воспоминанием, было то, как я после работы отправилась на студию, а дальше пустота.
Кстати, оказывается, из-за прогулов, меня теперь можно считать безработной. Свет и воду дома отключили, за неуплату коммуналки, собственно, как и отопление при том что на дворе уже середина января. Поэтому, когда меня выписали, пришлось возвращаться в холодные стены, когда-то уютного и столь родного дома, который сейчас казался совершенно чужим.
— Дорогая? — вырвало меня с размышлений, нежное мамино касание к плечу.
— Ааа?
После пробуждения, я стала чаще погружаться в себя, отрекаясь от мира вокруг и не слыша собеседника, как собственно произошло сейчас.
— Все в порядке? — взволновано спросил столь родной мне человек, которого я в последнее время, так часто заставляю переживать.
— Д-да? — как-то неуверенно ответила, отчетливо понимая, что это самая настоящая ложь.
Все было не так! Этот подъезд, этаж, ковер, та даже люди ходящие вокруг. Возвращаясь с больницы, я отчетливо почувствовала, что будто уже не принадлежу этому времени, или же стране, а может даже миру. Может, попав в кому, я должна была умереть? Вот почему я чувствую себя так паршиво, будто совершенно не в своей тарелке. Иного объяснения я просто не могу найти, сколько бы не пыталась…
— Доченька, Лина… — снова привлекла мое внимание к себя мамочка, беря меня за руку и вкладывая в нее листик. — Я очень за тебя переживаю. Перед твоей выпиской, мне пришлось поговорить с врачом, о моих переживаниях, и он посоветовал тебе сходить к одному очень хорошему психиатру…
Психиатру? Это слово, эхом раздалось у меня в голове. От чего внутри появился дискомфортно, а в груди поднялась волна обиды, которую я приглушила пониманием, что она хочет мне только лучшего. Ведь, после пробуждения, все родные часто начали повторяться, что я очень сильно изменилась.
— Да, конечно мам, я обязательно схожу, — слабо улыбнувшись, увидела в столь родном взгляде облегчение.
После чего, все же предложила пройти внутрь квартиры. Как и ожидалось, стены пропитались холодом, цветы на подоконниках перемерзли, а земля в вазонах засохла.
Ну что же, ожидаемо.
Сняв курточку и бросив ее на диван, переобулась, пройдя вглубь комнаты, как вдруг по комнате раздалась мелодия, а затем и:
— Алло? Ах, да-да. Огромное тебе спасибо, ты наш спаситель, — весело пролепетала родительница в трубку, своему собеседнику, от чего мои губы мимо воли растянулись в улыбке. — Конечно-конечно… Да, пока.
— Брат звонил? — тут же спросила я, как только они распрощались.
— Да.
— Что говорил?
— Я его вчера вечером попросила заплатить за задолженность, так что, проверь батарею, а я схожу, проверю воду.
После услышанного, мне тут же перехотелось улыбаться. Стало стыдно от собственного бессилия, и того, что я попала в такую вот ситуацию. Скрепя сердце, пошла, проверять отопление. Отодвинув шторы, перевела свой взор на высокие холодные многоэтажные дома. Дорожки белых лабиринтов, улицы. Маленькие точечки в виде человечков, спешащих по делам. Фонари, машины, вывески, и все совершенно чужое. С пасмурного неба падали маленькие хлопья снега, превращая этот мир в черно-белый старый фильм, в жанрах которого записалась: драма, трагедия, грусть, печаль, слезы…
Прислонившись лбом к прохладному окну, то тут же покрылось парой изо рта.
— Почему же я не могу понять, что не так? — прошептала я, лишь на мгновение прикрывая глаза.
Надо собраться! Дальше жить так нельзя. Я не смогу все время уходить в себя, следует возвращаться, вливаться в прежнюю жизнь. На счет три, Лина соберись! Ничего же непоправимого не произошло. Ну уволили, найду новую работу, не в первые же. Ну побывала в коме, считай небольшой отпуск. Необходимо смотреть на все позитивнее, тогда и жизнь окажется и не такой…
— Мама, — неожиданно раздалось позади, совсем тихо.
В груди больно сжалось, сердце ускорилось, и я не размышляя бросилась к двери, распахнув ее и ненароком испугав малыша, который стоял там, держа свою родительницу за руку. И вроде пробежалась всего ничего, но отчего-то в легких катастрофически не хватало воздуха, а на глаза навернулись слезы.
— Чего так пугаешь ребенка, — рявкнула женщина, подняв на руки плачущего малыша.
— П-простите, — виновато проговорила я, совсем не понимая, саму себя.
Собственно, кого еще я хотела тут увидеть? Детей у меня нет, от чего же так сорвалась с места, на одно лишь тихое «мамочка». Наверное по племяннице так соскучилась, стоит съездить к брату в гости.
— Сестра, ты не говорила мне раньше, что у тебя по соседству живет сумасшедшая, — возмущенно пролепетала незнакомка, как только, перед ней отперлась входная дверь.
— Сумасшедшая? — недоуменно протянула моя знакомая, выглядывая и осматриваясь по сторонам. — Ооо… Ангелина, тебя уже выписали?
Передо мной предстала высокая брюнетка, в домашних тапочках, свободных штанах и мешковатой кофте. Мы с ней заселились в этот дом, практически в один день, только она утром, а я вечером.
Как-то заторможено ответила:
— Как видишь. Гости?
— Не узнаешь? Это же моя двоюродная сестра, я вас как-то знакомила, — весело ответила она, поправив выбившуюся прядь волос с прически. — Уже как месяц живет со мной, так как они с мужем развелись.
— И об этом обязательно знать всем вокруг, — сердито донеслось с глубин ее коридора.