Такси, предоставленное руководством кафе, остановилось возле обычной хрущевки в одном из спальных районов. Здесь я снимала квартиру с подругой, скорее даже знакомой. Галя работала в супермаркете. С ней я познакомилась в день своего прибытия в Москву, на вокзале. Если бы у меня были знакомые, которые первое время помогали, я вряд ли бы связалась с этой странной девушкой. Немного хамоватой. Местами нагловатой. Но, чтобы выжить в столице, такой и нужно быть. Я вечно чего-то боялась, стеснялась, робела перед такими, как Галя.
- Ась, ты, что ли? – из ванной высунулась мокрая рыжая голова Гали.
- Да. А ты чего не спишь? – разделась и сразу же прошла на кухню. Снимали мы однокомнатную квартиру. Галя занимала зал, я спала на кухне. На жесткой, неудобной тахте. Но я и платила меньше, только весь быт лежал на моих плечах. Убирать, готовить, бегать за продуктами, платить коммуналку – все лежало на мне.
- Да, вот решила перед выходными расслабиться! – Галя тяжелой поступью вошла на кухню и плюхнулась на табуретку. Она была далеко не балериной, и даже средней фигурой не обладала. У нее был большой бюст. Большая попа. Висячий живот. И море амбиций. Еще у нее были крашеные рыжие волосы, но как пламя огня, они привлекали внимание. Я устало разделась, достала из-под тахты подушку с одеялом. Намекала своей сожительнице, что хочу спать. Но та невозмутимо смотрела на меня, словно приценивалась, скользя оценивающим взглядом по моему телу. Ее взгляд заставил вздрогнуть, я обняла себя за плечи, словно замерзла. А на самом деле было неприятно и хотелось натянуть на себя скинутую кофту.
- Мужика тебе надо! Такая красота пропадает! – вынесла вердикт. Мои губы сразу же растянулись в улыбку, якобы в знак согласия, но на самом деле было бесполезно говорить, что никто мне не нужен. Особенно сейчас, когда я своими глазами увидела, что моя фантазия существует реально. Дышит. Улыбается.
Галя посидела и все-таки ушла. Я выдохнула с облегчением. Такие разговоры ни к чему не приводили. Галя пыталась меня убедить продаться богатенькому дяде. У меня было юное тело. Симпатичная внешность. Какие-то мозги. Но также у меня было какое-то представление о том, кого хочу видеть возле себя, и кем я хочу быть. И птичкой в золотой клетке не стремилась быть. Или игрушкой в руках извращенца. Я банально мечтала, чтобы меня полюбили за то, что я – это я. А у принца моего уже был горький опыт за плечами. И даже мой маленький жизненный опыт подсказывал, что сердце его давно и безнадежно разбито.
***
Суббота. Проснувшись, прислушался к звукам квартиры. Было почти тихо. Но уловил мелодию: грустная, меланхоличная. Приподнявшись на локтях, взял наручные часы с тумбочки. Семь утра! Нормальные дети бы спали в свое удовольствие. Но не Жека, эта приучила себя вставать рано и сразу отдаваться тренировкам. Когда покупали эту квартиру, одну из больших комнат дочь сразу забрала себе, потребовала, чтобы там установили во всю стену зеркало, сделали звуко- и шумоизоляцию. Лишь у короткой стены была кровать, по бокам стеллажи, над нею полки. И все. Маленький домашний спортзал.
Встав, прямиком направился в ее комнату. Приоткрыл дверь. Жека крутилась вокруг своей оси, а за нею послушно вилась ленточка. Лента – самый любимый предмет. Который оживал в руках, двигался так, как хотела Жека, заставляла то взвиваться, то опадать, то кружиться. Мелодия пробирала до мурашек. Тоскливая, хоть вой. Внешне дочь осталась бесстрастной, словно визит Милы в школу, наш разговор – всего лишь незначительный эпизод.
- Пап, смотри! – Жека сделала какой-то замысловатый поворот, вытянув ногу, кинула якобы в меня палочку с лентой, но поймала ее за хвост и изящно притянула к себе.
- Новый элемент?
- Я сама придумала!
- Есть будешь?
- Ты спрашиваешь?
- Да, кто тебя знает! – улыбнувшись, ушел на кухню. Мой завтрак состоял из кофе. Жекин завтрак, когда не было ни тренировки, ни соревнований, состоял из каши, небольших бутербродов с сыром, чая с маленьким кусочком горького шоколада. Уклад жизни дочери влиял и на меня в плане питания. Готовить несколько блюд было лениво, а олимпийскую чемпионку нужно было кормить. Иногда она сама что-то простенькое готовила, меня баловала теми же макаронами, которые ей нельзя. Если оставалась у Нины Петровны, то та старалась все готовить по правилам для спортсменов.