- Хотела с тобой поговорить. О личном.
- О личном я разговариваю после шести вечера.
- Я понимаю, но мне кажется, что о дочери ты можешь поговорить и сейчас.
- Да, о своей дочери я могу поговорить и в рабочее время, - слово «своей» выделил, Мила скривилась, но не стала спорить. Она вытащила из сумки какую-то папку.
- Что это? Компромат на мою несовершенную жизнь? – усмехаясь, открыл и затем удивленно посмотрел вновь на Милу. Она смотрела внимательно, не улыбалась.
- Я много думала. Все проанализировала, все разложила по полочкам. И поняла, что Жене будет лучше с тобою. Ты прав, она меня не знает и вряд ли сможет настолько сблизиться и довериться, что назовет мамой. Ты и не поверишь, но мне бы хотелось успеть вскочить в последний вагон… но кажется, я безнадежно опоздала. Ты думаешь, я никогда о ней не вспоминала? – увидев мою иронично изогнутую бровь, усмехнулась. – Вспоминала. Иногда. Потому что понимала, если буду часто о вас думать, то сорвусь, то вернусь. И все, что было у меня, потеряю. Даже когда родила сына, нет-нет, да вздрогну, когда он мне улыбался, как Женя… Первенцев не забывают. Ты можешь меня презирать, ненавидеть, смеяться над моими словами, ты имеешь право. С тобой я тоже поступила не лучшим образом.
Я смотрел на листок с нелогичной суммой. Пытался сквозь эти данные увидеть адрес, увидеть хоть указатель, куда мне бежать, чтобы вернуть. Ту, которую любил.
- Я пойду, - Мила встала, некоторое время смотрела на меня. – А ведь если бы не я, ты бы не достиг всего этого! – она глазами обвела просторный кабинет. – Тебя все устраивало!
- Спасибо… Впервые ты сделала хоть что-то хорошее для меня! – встал с кресла, обошел стол. – Анторов тебя не убьет за такую инициативность?
- Антон меня понял. Конечно, не в восторге, но оценил, как и ты. Он меня любит. Не так безумно, хаотично, но любит. Теперь прощай, надеюсь, ты тоже найдешь свое счастье в чьих-то глазах!
- Уже нашел! – наши глаза встретились, мы тепло улыбнулись друг другу, как старые знакомые, которые неожиданно встретились на минутку, чтобы потом разойтись в разные стороны. Я смотрел вслед Миле немножко с грустью. Так грустят о мечте, которая долго жила, но так и не осуществилась, но не было разочарования, отчаянья. Было понимание, что именно так и нужно было мне. Ей. Для своих уроков.
***
Нервы натянуты. Раздраженно провел рукой по щеке, ощущая, как щетина колет ладонь. М-да, не принцем буду, а разбойником с большой дороги. В глазах была резь, очень сильная боль. Сказывался недосып двух суток. Действительно хотелось спать, вот прикрыть глаза на минутку, подремать, но знал, засну сразу же. Вытащил из кармана кожаной куртки сигареты, прикурил, следя за подъездом.
Найти человека, о котором ни черта не знаешь, было невозможно. Если делать вид, что хочешь искать. Я не делал вид, я действительно начал искать Асю. Несколько дней припоминал, что она мне говорила о себе, где училась, с кем жила, дружила. Первым делом пошел в то кафе, где впервые ее увидел. Там дружелюбные официантки ее вспомнили, но сказать, куда она могла деться, не сумели. Потом вспомнил, как отвозил ее к знакомой, с которой жила. Квартиры не знал, в памяти отложился смутно двор и дом. И то не с первого раза я нашел его. И не в первый же день. Но мне повезло. А дальше было дело случая, за год – почти год – постоянные жильцы меняются, а квартиросъемщики подавно. Я толком и не помнил ту знакомую, действовал интуитивно. У судьбы были свои способы подвести мне этого человека. Она сама постучалась ко мне в машину под предлогом стрельнуть сигаретку, хищно рассматривая меня и что на мне. Именно по этому взгляду окончательно ее вспомнил. Галя не сразу поняла, о ком я спрашивал. А потом начала торговаться за информацию. Такие люди, чуя выгоду, никогда ее не упустят. Пришлось отвалить ей месячную зарплату обычного менеджера, и в руках у меня была копия первой страницы паспорта Аси. Дальше пошли в ход связи Кости, а тот и рад стараться, исправляя свои косяки; и связи Вали, в частности, его отца. Мои поиски закончились аккурат к восьмому марта. Сейчас на заднем сиденье лежала охапка розовых тюльпанов. Хотя Костя уверял, что логичнее было купить букет красных роз. Но почему-то розы у меня ассоциировались с высокомерной красотой, а Ася другая… Нежная, ранимая, маленькая, любимая… я бы вообще притащил ромашек. Настоящих.
- Ася! – выскочил из машины, сделал пару шагов в сторону девушки, которая вынырнула из-за угла. Без шапки, кудряшки задорно ей лезли в лицо, а она раздраженно их заправляла за ухо. Быстро перебирала ногами, но осторожно, было очень скользко. На мой окрик подняла голову и потеряла равновесие. Я успел подскочить и обхватить ее за талию, поймав на лету. Фиолетовые глаза смотрели удивленно, она часто моргала, словно пыталась прогнать видение.