-Меня все устраивает. Всегда чем-то приходится жертвовать. Высокий доход подразумевает большую отдачу на работе, а это значит, другая часть жизни, например, семья будет лишена нескольких часов моего присутствия.
-Такую философию жена поддерживает? – вопрос генерального уколол. Потому что Мила не то что не поддерживала, она устраивала скандалы, требуя больше денег, требуя каких-то действий, дабы улучшить ее благосостояние. Ей хотелось норковой шубы, дорогих украшений, ежемесячных поездок куда-нибудь, а если это Мальдивы или Париж, вообще было б прекрасно. Она требовала, чтобы я решал ее проблемы в университете, ибо, прикрываясь своим положением, не хотела сама учиться. Поэтому диплом сейчас ей писали за деньги. Зимнюю сессию с горем пополам сдала, но тоже пришлось хорошо вложиться. В общем, моя личная жизнь превратилась в маленький ад, о котором я предпочитал молчать. Даже с друзьями об этом не говорил, все выставлял в радостном свете. Только отец подозревал о том, что не все так сладко, ибо пару раз я приходил к нему домой и выходные у него отсыпался. А поутру, пряча от него глаза, возвращался к себе домой.
-Послушай, Вадим, есть время подумать. Отдел новый, работы будет много, но как только все встанет на свои места, будешь посвободнее.
-И в качестве кого вы меня видите? Трудовой пчелки?
-Мелко мыслишь. От скромности или по жизни так? – Кирилл Андреевич усмехнулся, откидываясь в кресле. – Я вижу тебя начальником. Но тебе еще нужно доказать мне, что я правильно вижу. В общем, у тебя полгода на то, чтобы подумать над предложением и параллельно показать мне, кем ты хочешь быть: трудовой пчелкой или владыкой отдела. Уяснил?
-Да.
-А теперь иди работай, с этой минуты я буду очень пристально за тобой наблюдать.
***
Мила щебетала, как птичка, тихо смеясь. Я потерянно бродил по магазину, рассматривая весь ассортимент для новорожденных. Чего только нет для помощи матерям: и радионяня, и колыбель на батарейках, и какие-то качели, коврики, погремушки, качалки, мобили. В общем, мое примитивное мышление о том, что ребенку нужна только кроватка и коляска, резко потерпело изменение. Мила хотела почти все. Хотя я сомневался, что половина ее «хочу» реально потребуется. Поэтому пока просто ходил между прилавками, давая ей возможность наиграться, насмотреться в магазине, а купить самое необходимое. Меня беспокоило то, что мы с ней не ощущали себя будущими родителями, ребенок воспринимался нами как что-то непонятное. Вроде оба понимали, что надо, что требуется, но ни я, ни Мила не чувствовали никакого трепета от предстоящего рождения дочери. Это было неправильно. Ладно я, не под моим сердцем развивалась другая жизнь, природой не дано ощутить единство с малышкой, Мила не трепетала от материнства. Она не замирала блаженно, когда дочка начинала пинаться, она не говорила с нею, не гладила себя по животу, не мечтала о том, в какие платья будет ее наряжать, на какие танцы поведет. Мила не думала о дочери вообще. Ее беспокоило то, что фигура менялась, на теле появлялись растяжки, лицо слегка опухло, волосы потеряли блеск. Ее беспокоило только то, что люди будут обсуждать, в чем будет ездить малышка, во что она будет одета. Милу волновала внешняя сторона жизни.
-Вадим! – рядом оказалась Мила. - Смотри! – она повертела бутылочкой со скошенной соской, а ещё показала соску-пустышку, на которой было написано «Papa the best». Я улыбнулся, взял соску.
-А бутылка зачем? – посмотрел на жену, она усмехнулась. –Ты разве не собираешься кормить грудью?
-Конечно, не собираюсь, лактация нарушает форму груди.
-Это бред!
-Бред? –голубые глаза сузились. – У меня от кормления отвиснут сиськи, потеряют упругость, станут какими-то мешочками, а то и вообще исчезнут!!!! – мои глаза непроизвольно опустились на бюст, который взволнованно приподнимался. С беременностью размерчик увеличился и манил еще больше. - Ничего страшного не случится с ребенком, если с первого дня будет на смеси.
-Это дополнительные траты, ты сама видишь, что смесь не из дешевых удовольствий! Может, покормишь какое-то время, пока малышка совсем крошка?
-Вадим! – Мила раздраженно передернула плечами, отобрала соску и зло на меня уставилась. - Ты на всем хочешь сэкономить?