– Сей момент! – кивает ресторанный работник и скрывается в полумраке, предварительно наполнив наши бокалы вином. Валентин поднимает свой и глазами предлагает сделать тоже самое. Деваться некуда. Стукаемся краешками.
– За встречу!
Едва успеваю сделать глоток, как появляется обслуживающий персонал и в мгновение ока расставляют тарелки и прочий инвентарь на столе, не забыв долить в, и так ещё не пустые, бокалы вина. Мгновение и мы снова одни. Едим в тишине. Прямо, сюр какой-то.
– Ты потрясающе выглядишь сегодня.
Смотрю на него поверх бокала. Не знаю, как он истолковал мой взгляд, но Валентин тут же вносит уточнение:
– Ты всегда потрясающе выглядишь. Но сегодня просто ослепительна.
Не скрою. Его оценка моей внешности… Именно ЕГО оценка, мне особенно приятна и очень много для меня значит. Тем не менее, продолжаю хранить молчание.
– Я хочу тебя спросить, Саша. Почему ты от нас сбежала? Стася тебя любит, родители души не чают…
– А я не от них сбегала… – говорю это очень тихо, но он услышал.
– Так, это всё из-за меня, да? – он смотрит пристально, требовательно и вдруг… Магия глаз возвращается. Два синих бездонных омута обрушиваются на меня внезапно. Это произошло так неожиданно, что я не успела собраться. Валентин взял мою руку:
– Скажи, Саша! Скажи мне честно! Зачем ты спасала мне жизнь, если я тебе безразличен. ЗА-ЧЕМ?
– Потому что… Я не могла иначе… – шепчу. – Ты нужен Стасе, ты нужен родителям и… Ты мне небезразличен, но я не хочу, чтобы только из чувства благодарности…
– Вот так, да? Ты всегда думаешь только о других? Святая? А ты спросила нас всех, чего мы больше всего хотим? Ты спросила родителей, которые вдруг обрели дочь? Спросила Стаську, которая счастлива была от того, что к ней вернулась мама? А меня, в конце концов, спросила, что я думаю по этому поводу? Почему ты всё за всех решила сама?
– Но я ей не мама! – почти кричу.
– Глупости не говори, – спокойно отвечает. – Для Анастасии, МАМА – ЭТО ТЫ!
– Я чужая вам! Чужая тебе! Мне надоело врать! Надоело играть чужие роли!
– Ты?!! Чужая?!! Нам?!! После всего?!! Да я такой чуши в жизни не слышал! С чего ты так решила? О каком вранье речь? Ты не любишь Анастасию?
– Люблю.
– А родителей?
– Очень.
– Тогда, в каком месте ты соврала? Спрашивать, что ты думаешь обо мне, не стану. Скажу только, что ты мне тоже давно небезразлична. С тех самых пор, как впервые тебя увидел. Я люблю тебя, Сашка! Слышишь? ЛЮБЛЮ! Ты нужна мне! Больше жизни нужна!
– Тебе нужна не я и любишь ты не меня!
– Ну, опять ты в старую дуду? – он морщится. – Да, пойми ты, наконец! ТА Саша умерла! ЕЁ больше нет! Я, действительно, её люблю и никогда не забуду. Как и ты, никогда не забудешь и не перестанешь любить тех, кто остался ТАМ. Но я и тебя люблю. Именно ТЕБЯ! И мне плевать, что там с тобой было в прошлой жизни. Что было и кем ты была.
– И тебя это не смущает, Валь? – шепчу я.
– Что?
– Кем я была в прошлом?
– Да, мало ли, кто из нас кем был в прошлой жизни? – возражает Валентин. – Сейчас я вижу перед собой удивительно красивую женщину, умную, сильную, смелую. Готовую на безумство, ради своей семьи. Ты лучшая девушка на свете и другая мне не нужна!
– Тогда… Тогда… Тогда, почему ты ко мне не пришёл? – это я сказала, наклонившись в его сторону. – Я тебя три дня ждала! ТРИ ДНЯ!!! Ужины готовила! Свечи зажигала! А ты… Ты… даже не позвонил…, ГАД!
– Да мне некогда было, Сань! Прости! Я ж эти дни тогда бегал, как угорелый, думал тебе сюрприз сделать. Кольцо заказывал в ювелирном, с рестораном договаривался, платье белое искал, чтобы оно тебя достойно было. А ещё прокурорские меня раз за разом дёргали. Я даже с ЗАГС-ом договорился, чтобы в один день всё. Хотел праздник тебе устроить!
Он вскочил и подошёл ко мне. Даже про трость забыл. Мне тоже пришлось встать, но едва поднялась со стула, он опустился на одно колено и достал из внутреннего кармана коробочку. Когда-то она была покрыта чёрным бархатом. Она и сейчас была им покрыта, только цвет бархата изменился на грязно серый, а сама коробочка была сильно помята. Тем не менее, функцию свою она сохранила. Валентин открыл её. В небольшом углублении, стояло колечко. Тонкое. Инкрустированное десятком мелких бриллиантов, которые радостно заискрились, как только на них упал свет.
– Оно было со мной тогда. Я не стал менять коробку, потому что…
– Дурак! Какой же ты дурак, Валька! – чувствую, как слёзы сами покатились по моим щекам. Мне больше не хочется прятать от него свои чувства. А потому, иду во все тяжкие сознаваясь. – Тебе, просто, надо было прийти ко мне и сказать. Я тебя давно люблю сама и никакое золото и бриллианты мне от тебя не требуются! Только ты сам!