Когда он начал отходить, маленькая девочка заговорила:
— Ты Леонардо? (прим. пер. — черепашка ниндзя)
Эбигейл издала лёгкий сдавленный звук.
— Нет, милая. Леонардо — это просто герой в мультике.
Рибек не совсем понял суть разговора, но осознал, что не представился.
— Я капитан Рибек. Представляю Конфедерацию планет. Мы конфисковали этот корабль и арестовали экипаж. Я провожу вас на свой корабль «Непокорный».
— И что потом? — подозрительно спросила она.
— Потом мы постараемся вернуть вас домой, — твердо ответил он.
За спиной он услышал несколько разочарованных возгласов от своей команды и ощутил то же самое чувство в глубине души, но не обратил на них внимания. Их работа заключалась в освобождении пленников, и он должен помнить об этом. Эта работа — все, что у него осталось.
Эбби пристально смотрела на большого инопланетянина, стоявшего так близко к ней, настолько близко, что она не могла не заметить чрезвычайно хорошо очерченные мускулы, открытые его облегающей белой униформой. Все в нем пугало ее, начиная с его размера и заканчивая его откровенно инопланетной внешностью. Трудно было поверить, что они с Тианой одного вида, хотя у них похожий широкий рот практически без губ, плоский нос и большие черные глаза. На этом сходство заканчивалось. Его нефритовая кожа была на несколько тонов темнее бледно-зеленой кожи Тианы, но, кроме того, в отличие от маленькой гладкой головки ребенка, на лбу у него имелся ряд темных гребней. Еще больше изгибов спускалось по шее и вдоль широких плеч. Так же было еще одно сходство, поняла она, когда его хвост вильнул из-за спины и направился в ее сторону.
Люси хихикнула.
— Мама, смотри. У него хвост, как у Тианы.
Она с любопытством протянула руку как раз в тот момент, когда капитан Рибек отдернул хвост с изумленным выражением на лице.
— Люси, не трогай, — сказала Эбби, не сводя с него взгляда. Вряд ли ее дочь могла нанести вред его драгоценному хвосту.
— Ребенок не сделал ничего плохого, — быстро ответил капитан. — Дети по природе своей любопытны. — Он обратился непосредственно к Люси. — Хочешь потрогать его?
— Она не может тебя понять. Я единственная, кому внедрили переводчика.
Он во второй раз выглядел изумленным и тут же подозвал одного из группы инопланетян, стоящих у него за спиной.
— Мекой, женщинам понадобятся устройства для перевода.
— Нет, не понадобятся. — Она притянула Люсю ближе. — Нет необходимости подвергать их боли, когда мы все равно возвращаемся домой.
— Боли?
— При вживлении устройства. Это чертовски больно.
На этот раз выражение его лица стало грозным; его темные глаза вспыхнули, и она могла поклясться, что его плечи напряглись.
— Оно не должно было причинить тебе боль. Я обещаю, что мы не причиним боли твоим женщинам. Но было бы проще, если бы мы могли общаться.
Эбби прикусила губу. Инстинктивно ей хотелось довериться большому инопланетянину, хотя она знала, что лучше не терять бдительности. Кроме того, пришельцам легче разделить их, если не только она будет способна общаться. Но решение принимать не ей одной. Она повернулась к девушкам. Все они сгруппировались позади нее, каждая держала ребенка. Даже Молли взяла Джинджер на руки, хотя держала младенца не так крепко, как хотелось бы Эбби.
— Девушки, капитан предложил дать вам всем переводчики, чтобы вы могли понимать, что они говорят. Он заверяет, что это не больно, но я не могу сначала проверить на себе, так как у меня уже есть один. Вы хотите?
Первой заговорила Люси:
— Мама, я хочу. Я хочу знать, что говорит Леонардо.
— Не думаю, что это хорошая идея, малышка. — Она бросила обеспокоенный взгляд через плечо на большого инопланетянина.
— Почему ты не хочешь, чтобы ребенок все понимал? — спросил он.
— Я не хочу, чтобы ей было больно.
— Я бы никогда не сделал больно ребенку. — Его возмущение казалось искренним, но что, если он не понимал, как легко можно причинить боль человеческому ребенку?
Тешауна пожала плечами и вышла вперед.
— Я проверю это. Мне удалось родить четырехкилограммового ребенка. Я не переживаю из-за боли от маленького укольчика.
Эбби не назвала бы жгучую агонию от инъекции маленьким укольчиком, но если Тешауна сама вызвалась, она не станет ее отговаривать.