— Что правда, то правда. Дадите ли вы мне честное слово, что не раскроете информацию, которую я собираюсь вам дать?
— Я ничего не утаю от своей пары.
Л'чонг пренебрежительно махнул рукой.
— Конечно. Это понятно. — Он опустился в кресло рядом с Рибеком. — Здесь, на Тревелоре, есть колония цире.
Новость не была полной неожиданностью, учитывая предшествовавший ей разговор.
— С мужчинами и женщинами цире?
— Да, хотя даже здесь мужчины значительно превосходят женщин по количеству. Поэтому многие из них берут себе в жены не цире.
— Успешно? — спросил он с нетерпением. — Они смогли завести детей и создать семью?
Л'чонг нахмурился.
— В некоторых случаях. В других — они решили усыновить ребенка, оказавшегося в тяжелом положении после Красной Смерти.
Рибек нетерпеливо махнул рукой.
— Рожден ребёнок или усыновлен не имеет значения, они все равно семья. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой.
Откровение все еще наполняло его надеждой. Раса цире может измениться, но не будет потеряна. Эта мысль доставляла ему гораздо больше удовольствия, чем отчаянная надежда на то, что ученые на Киресии добьются успеха со своими искусственными матками и экспериментами.
— Я рад слышать это от тебя, — сказал Л'чонг.
— Но что насчет родителей Тианы? Были ли они частью колонии?
— Нет. Возможно, это было их намерением, но они оба оказались слишком больны, чтобы войти в колонию. Я действительно не ведаю, откуда они прибыли, но знаю, что они приехали сюда в поисках последнего убежища. Отец девочки заболел во время их путешествия, и мы не смогли его спасти.
— А ее мать?
— Она тоже была в ослабленном состоянии. Возможно, так повлияла потеря пары? — Он наклонил голову. — Я был удивлен, что она продержалась столь долго, чтобы не только родить, но и увидеть свою дочь.
— Тиана унаследовала ее силу. Она выжила, пока Эбигейл не нашла ее и не выкормила.
— Другими словами, пока она не сблизилась с ней?
— Да. — Появилась мысль, которая мучила его все последнее время. — Что будет после того, как Эбигейл уедет?
— Она уходит от вас двоих? — Л'чонг выглядел потрясенным. — Я думал, что вы одна семья.
— Так и есть, но это сложно. Эбигейл считает, что для ее дочери и других женщин будет лучше вернуться на Землю.
— Понятно. — Его голова качнулась. — Младенец сблизился с вами?
— Да, думаю, да. Я люблю ее как дочь.
— Это отличное начало. Я осмотрю ее завтра, определю, на сколько она подросла. — Доктор покачал головой. — Мне трудно поверить, что я так ошибался насчет ведекианца.
— Ты знал, что он ведекианец, — не мог не заметить Рибек.
— Каждый представитель расы уникален. — Голос Л'чонга был мягко укоряющим. — Ты должен это знать.
— Ты прав. Я знаю это. И он был весьма полезен, — неохотно признал Рибек.
Л'чонг наклонил голову в знак признательности. Когда она снова поднялась, он долго изучал лицо Рибека.
— В чем дело? — прорычал капитан, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом.
— Мне интересно, как ты будешь обходиться без своей спутницы и другого ребенка, которого назвал своим.
Боль запульсировала в его груди, но Рибек не поддался ей.
— Я буду делать то, что должен. Я буду нужен Тиане.
— Да, возможно, ты достаточно силен, чтобы продолжать жить. Я подозреваю, что уже знаешь, как это будет трудно. Ты не думал попросить свою пару остаться?
— Думал, конечно. Но, как уже говорил, у нее есть ответственность перед своими женщинами, а у меня есть ответственность перед моим кораблем и моей командой.
— Понятно.
Они посидели в тишине несколько минут, прежде чем Рибек встал, чтобы уйти. У двери он обернулся.
— Я бы хотел посетить эту колонию.
Л'чонг улыбнулся.
— Я так и предполагал. Я уже отправил сообщение и попросил их разрешить вам посетить колонию. Завтра я должен получить ответ.
— Спасибо.
Л'чонг с присущей ему заботливостью организовал для группы Рибека совместный ужин в небольшом саду. Члены экипажа, которых Рибек направил в госпиталь, присоединились к небольшой группе семей. Элайна и Джедан не отходили друг от друга более чем на несколько футов, и Эбби заметила, что Мекой был так же близок к Тешауне. Инзен взял на себя заботу о Лили и наблюдал за ней и Энжелой, как гордый дедушка. Эбби была благодарна ему за то, что он также присматривал за Кэсси, и та чувствовала себя комфортно в его присутствии. Люси не могла усидеть на месте: она носилась по траве, собирала цветы и болтала со всеми без умолку.