— Мы с Флином давно предусмотрели такую ситуацию, так что заявка в Академии лежит уже месяц. За пару дней ничего не изменится. Готовься.
И начала я с того, что нажаловалась Димке на свою «горькую долю» — опять учеба, опять экзамены! Мальчишка лишь захихикал, не обнаружив поводов для расстройства. А вот мне в мои года совершенно не улыбалось возвращаться за «школьную парту». Я с таким удовольствием занималась артефактами, ведь знания и навыки Эмилии просто сами ложились на камень или дерево. Было легко и интересно. Сейчас, к примеру, я увлеченно пыталась повторить схему амулета от ментального воздействия. То, что я как на ладони у Флина, меня устраивало, а вот от Верреса иногда хотелось закрыться. Не надо ему знать, как мне нравится Медведь с распущенными волосами, и о чем я думаю, глядя на него. А придется поступиться своими желаниями и отложить интересное занятие, чтобы вернуться к воздуху, не желающему мне покоряться.
Утром Ричард повел меня на опушку леса, потренироваться за стенами дома, в неограниченном пространстве. И всё это для того, чтобы я попробовала воспроизвести знакомые заклинания, но с большим потоком силы, не боясь навредить кому-либо. И это было так весело! Мы хохотали до слез, когда огромное дерево махало ветвями вверх-вниз и вправо-влево, повинуясь воздушным порывам. Потом были попытки сделать щит, уплотнив вокруг себя воздух так сильно, как только у меня это получилось. Однако, больше всего времени было потрачено на уговоры Ричарда, отказывающегося кинуть в меня чем-нибудь тяжеленьким, чтобы проверить эффективность такого щита. Веточки он держал на раз, но это совершенно не то. В конце концов, я рассердилась и установила щит на ближайший куст. К моей радости, задумка сработала! Пробить щит Ричарду удалось только с хорошего замаха и булыжником.
— Для первого раза отличный результат, моя хорошая. И это неплохой способ защиты от внезапного нападения, если научишься носить такой щит постоянно. Вот что значит хорошая теоретическая подготовка! А как твой резерв?
— Вот что значит доступное для понимания разъяснение, — вернула я комплимент, — с резервом всё в порядке, еще три четверти осталось. Продолжим?
Пока возвращались домой, я делилась с Ричардом своими мечтами о нормальном обучении, с лекциями и практическими занятиями. Я мечтала замучить своего педагога вопросами, ведь ни в одном учебнике я не видела ссылки на то, что воздух состоит из разных газов. Используют ли эти свойства маги? Ответа Ричард не знал, так как ни разу не воздушник. Но тренировка в любом случае вышла замечательной — нацеловались до нарушения координации.
На вечерних посиделках замечаю, что Димка сам не свой. Ёрзает на месте, витает в облаках, думая о чем-то. Но в один момент всё меняется.
— Лиза, помнишь, я обещал сделать нам браслеты? — напряженный взгляд Димки подсказал, что разговор будет серьезным.
Конечно, я помнила. Димка под впечатлением от рассказа мастера Гевина собрался собственноручно создать для нас одинаковые украшения, раз пока нет возможности провести ритуал. Семейные браслеты, напоминающие, что ты не один в этом мире, что у тебя есть тот, кто любит и ждёт. Для меня и ребенка, оказавшихся в чужом мире это было как нельзя актуально.
Вместо браслетов на стол были выложены два кулона.
— У меня не получилось, и я подумал, что браслеты можно заменить кулонами. У нас будет своя традиция.
Я выдохнула, чувствуя, как тревога ослабила хватку.
— Какая красота, Димка! Сложно было, наверное?
Кулон был из дерева, с непривычной контрастной текстурой, в полпальца длиной. По форме похож на миниатюрное сказочное веретено. Сколько же усилий приложил мой мальчик, чтобы сделать две настолько похожие подвески? Дублировать вообще очень непросто, это я по начертанию рун знаю, а тут еще и текстура подобрана, и с лаком угадал.
— Мне помогал мастер Гевин, но он только подсказывал, — смущаясь от похвалы и моего восторженного вида, приоткрыл тайну Дима.
— Давай, иди же сюда, — поманила его поближе к себе, беря со стола одно из украшений. — Ты же знаешь, что я люблю тебя без кулонов и ритуалов, правда? Может быть, я плохо это показываю, но это просто потому, что я не умею по-другому. Я не знаю, как это — быть кому-то мамой, потому что я никогда ею не была. Но ты самый важный, самый родной человечек в моей жизни и ничто, слышишь, ничто на свете того не изменит.
Я осторожно пристраиваю на его шею кулон, после сжимая ребенка в крепких объятиях.
— И я тебя люблю, Лиза. Очень-очень сильно. И ты сделала для меня больше, чем моя родная мама.