Теперь мне приходится прятать всех женщин, которые попадают в мою постель, чтобы мама не отпугивала их своим напором. А вот с Эрикой я прокололся. Хотя мамы с Пандой здесь быть не должно было сегодня…
— А что вы здесь делаете? — спрашиваю, повернувшись лицом к маме, когда она ставит передо мной тарелку с яичницей и блинчиками.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Ты тоже.
— Я первая спросила, Кил. Кто она?
— Просто знакомая.
— И ты привел просто знакомую в свой дом?
— Мне нужно было снять номер? Мам, прекрати обсуждать мою личную жизнь, мне уже не пятнадцать.
— Тогда ты тащил каждую понравившуюся девочку знакомить с мамой.
— Что поделать? В молодости мы совершаем ошибки.
Я улыбаюсь, глядя на то, как мама замахивается. Знаю, что не ударит, весь этот гнев напускной.
— Кил, у тебя с ней серьезно? — спрашивает она негромко, присаживаясь на стул рядом.
— Нет. Эрика здесь только на одну ночь.
— Эрика… А как фамилия?
Вот за что я не люблю маленькие города: здесь все друг с другом знакомы. А если не знакомы, то наверняка могут почерпнуть информацию в ближайшей кофейне.
— Коулман, — отвечаю нехотя, потому что она ведь все равно узнает.
— Это дочь Фреда Коулмана? Ветеринар?
На лице мамы такой шок, как будто я встречаюсь с наследницей Британского престола, не меньше.
— Да. А что такого?
— Мы возим к ней собак, Кил.
— Так ты с ней знакома?
— Нет. Обычно животных забирает медсестра. У нас не было ни одного сложного случая, чтобы пришлось общаться с врачом, так что не довелось познакомиться. Она ведь недавно переехала в Маринетт?
— Понятия не имею.
— В каком смысле? — глаза мамы становятся огромными.
— Эйка будет нашей мамой, — довольно заявляет Милли, откладывая на стол вилку, которой до этого проворно орудовала, поедая блинчики.
— Это правда? — спрашивает мама, но я не успеваю ответить, потому что слышу позади себя шорох.
Мы с мамой оборачиваемся и видим, как Эрика на цыпочках пытается проскользнуть мимо кухни к прихожей.
— О, дорогая! — мама вскакивает со стула. — Позавтракаете с нами?
— Мне э-э-э… Простите, — она указывает на двери, — мне позвонили, надо срочно ехать на работу.
— Но сегодня же Сочельник.
— Животные не выбирают, когда болеть.
— Тогда ждем вас вечером на Рождественский ужин.
— Что? К вам? В смысле, я уже дала согласие родителям, что буду праздновать с ними. Съезжается вся семья, я не могу проигнорировать.
— Понимаю, конечно. Тогда ждем вас на Рождественский завтрак. Думаю, вы сможете вырваться, чтобы провести его с нами.
— Если получится, конечно, спасибо.
— Киллиан заберет вас.
— Что вы? В этом нет необходимости.
Я ухмыляюсь. Бесполезно брыкаться, Эрика, тебя уже взяла в оборот женщина с железной хваткой. Скрыться не удастся, остается только расслабиться и позволить тащить себя в эту пучину. Остается открытым вопрос, на хрена все это мне? С другой стороны, мы с Эрикой оба понимаем, что не будет никакого совместного Рождественского завтрака.
— Конечно же есть! Кил должен правильно ухаживать за девушкой, я его этому учила, так что он заберет вас завтра, скажем, в десять. Вам подходит время?
— Да. Идеально, — выпаливает Эрика и наконец сбегает.
Представляю себе, какое облегчение она испытывает, выпутавшись из щупалец моей мамы. А вот мне почему-то не так весело и легко от этого. Я пока не понимаю, что меня тяготит, но знаю одно: я бы не отказался разделить с ней завтрак.
Глава 8
Эрика
Когда меня спрашивают: каково это — провести Рождество в кругу большой семьи, я всегда отвечаю: шумно. Род и Кристина уже обзавелись семьями, у каждого из них по двое детей. Мой брат, как и сестра, первое время пытались отдавать мне своих отпрысков, когда хотели отдохнуть или поехать в отпуск в романтическое путешествие. И каждый раз, натыкаясь на отказ, недоумевали, почему я так поступаю. А я так была счастлива выдохнуть и расслабиться, когда они сами выросли, и мне больше не нужно было присматривать за младшими. Думаю, где-то в промежутке между сменой подгузников и обрабатыванием очередной разбитой коленки я утратила способность к парованию. То есть, всех достойных парней уже разобрали, а мне достались те, кому пары не нашлось.