Положив фотографию обратно, я задвинула шкафчик и открыла следующий, где нашла парочку…весьма интимных вещей, не предназначенных для глаз такого маленького ребенка. Красная, словно рак, я нервно провела рукой по волосам и невольно представила, что Донья может делать с этими штуками, а главное, с кем. Когда в голову полезли весьма неприятные картины, я зажмурилась, отгоняя виденья, а затем включила экран своего телефона, чтобы проверить, идет ли кто–нибудь по коридору. Камера сработала, и я увидела, как в сторону кабинета медленно, но упорно движется Исадора, державшаяся за голову так, словно она вот–вот упадет, если та уберет с нее свои руки.
Громко ахнув, я тут же попыталась залезть под стол, чтобы спрятаться, но, когда поняла, что «слегка» не помещаюсь, запаниковала и спряталась в шкафе с одеждой Доньи. Когда в нос ударил весьма тошнотворный аромат моей Хозяйки, меня чуть не вырвало, и мне пришлось зажать нос и дышать через рот. В кабинет вошла Исадора, а я. стараясь не издавать никаких звуков, прижалась к стенке шкафа, надеясь, что меня пронесет, и эта мерзкая змеюка уйдет отсюда.
Но та совсем не хотела убираться отсюда, а, наоборот, села в свое кресло, громко простонала, открыла сумочку, достала какие–то таблетки и запила их водой.
– Проклятая Глория, что ты добавила в эту еду?! – рявкнула она. – Неужто ли пыталась отравить всех нас и послать на тот свет?
Встав из кресла, она подошла к стене, прислонилась к ней и несколько раз сильно надавила. Панель открылась и оттуда показался сейф, код которого вводила Исадора, нервно озираясь на дверь, словно боялась, что в любой момент сюда мог кто–то прийти. «Что ты скрываешь, Исадора?», – пронеслось у меня в голове, и я, стараясь громко не дышать, сделала шаг вперед, не опираясь на дверцу шкафа, чтобы невольно не открыть ее.
Ее цепкие длинные пальцы потянулись внутрь и достали какие–то листы, а затем и парочку весьма увесистых пачек долларовых банкнот.
– Ох, моя дорогая, – весьма громко проговорила она, – какой же дурочкой ты оказалась.
Она хищно улыбнулась, вцепившись в листы, а затем она села в кресло, достав телефон. Набрав какой–то номер, она стала долго ждать, а затем произнесла:
– Августин, ми амор, я достала то, что ты просил, – она надула свои губы, а затем стала крутить в руках прядь очень коротких перегидрольных волос, – Мы сможем уничтожить Мириам одним щелчком твоих великолепных пальчиков.
Она улыбнулась, а затем потянулась к своей груди, и я зажмурилась. Понимая, о чем эта особа болтает со своим Августином. Черт побери, а она не может прелюдию и сам акт оставить на потом? Боюсь, моя нервная система не выдержит такого напряжения. И тут вдруг в коридоре послышалась тяжелая поступь. Ее я могла отличить от любой другой, потому что она обычно наводила страх на всех обитателей этого дома, так как принадлежала Донье.
Когда ввалилась в кабинет, громко зовя Исадору, мне показалось, что я начала рожать, потому что могла поклясться в том, что по моим ногам что–то потекло. Дрожа от страха, я зажала себе рот, чтобы из него случайно не вырвались какие–нибудь звуки, а затем стала вглядываться в просветы, чтобы понять. Что там происходит.
– Мириам! – воскликнула Исадора, бросившись к ней.
Так значит нашу Донью зовут Мириам….Стоп, ведь только что она говорила какому–то Августину, что с помощью бумажек сможет уничтожить Мириам…О Боже, она, что, тоже работает на кого–то, как и я?! Донья упала на Исадору, а та схватила ее и бережно усадила в кресло, прислонив к губам стакан воды, а затем, убрав с ее лба волосы, провела пальцами по щеке.
– Что с тобой случилось, моя сладкая?
Донья посмотрела на Исадору; ее губы расплылись в улыбке, а затем она, словно маленькая кокетливая девчонка, закинула руки на плечи Исадоры, обвила ими ее шею и притянула к себе, одарив громким, звучным поцелуем. Меня чуть не вывернуло, потому что я даже под дулом пистолета никогда бы не прикоснулась к нашей хозяйке! Прислонившись к стенке, я старалась глубоко, но тихо дышать, чтобы не упасть в обморок, а Исадора и Донья все еще целовались. Вот, руки Хозяйки потянулась к подолу платья змеюки, а та в свою очередь принялась расстегивать той брюки. В этот момент мне показалось, что земля уходит у меня из–под ног, и я невольно задела рукой вешалку, которая негромко скрипнула.