-Нам нужна вода, - заключила я, прочитав инструкцию по приготовлению, и Хоуп тут же исчезла, появившись через минуту со стаканом теплой воды.
Мы с ней соорудили кашку, и я впервые за долгое время почувствовала себя маленьким ребенком, играющим в куклы. Такой счастливой я так давно себя не чувствовала, что мне хотелось схватить Хоуп и сжать в своих объятиях, но мне пришлось сдержать свой порыв, чтобы не испугать малышку.
-Не хочешь теперь ты? – предложила я, протягивая ей ложку, полную каши и тарелку.
Она смущенно кивнула, и на ее лице на секунду мелькнула улыбка. Хоуп не спеша кормила «ребенка», а я наблюдала за ней, ощущая, как мое сердце тронуто этой девочкой. Она вызывала во мне противоречивые и бурные чувства.
-Сколько тебе лет, Хоуп?
-Пять.
Я хохотнула, зная, что ей всего лишь четыре и только через две недели ей будет пять.
-Ты любишь свой день рождения?
Она отрицательно покачала головой, и я, нахмурившись, посмотрела на нее, но Хоуп упорно глядела на куклу.
-Я тоже не люблю свой, - хмыкнула я.
И тут она ко мне повернулась, впившись в меня взглядом. Сколько этот ребенок понимает? Как можно быть такой смышленой для стольких лет? У этой девочки был такой умный и пронзительный взгляд, что я невольно смутилась, чувствуя, как медленно начинаю краснеть.
-Почему?
-Ты обещаешь, что никому не скажешь?
Она подняла брови, а затем нахмурилась.
-Папа говорит, что я не должна ничего от него скрывать.
-Не думаю, что ему будет интересно слушать про мою маму.
-Да.
-Моя мама сильно болеет и находится в центре, папа умер, а братьев и сестер у меня нет, поэтому я провожу свой день рождения в полном одиночестве как самый обычный будний день, - Я улыбнулась, но Хоуп нет. – Почему ты так смотришь на меня?
Она наклонила голову вбок и ответила:
-Я не люблю свой день рождения, так как собирается много незнакомых мне людей, которые поздравляют меня и дарят плохие подарки, а папа грустит, потому что в этот день умерла мама.
Сказав это, Хоуп взяла беби бона, коляску и вышла из детской, оставив меня одну.
Сказать, что я остолбенела от шока, - ничего не сказать. Ее слова выбили меня из колеи, и я почувствовала, как мой мир немного пошатнулся из-за этой девочки, с которой я только что разговаривала. В ее глазах не было боли, лишь грусть и принятие своих слов как нечто естественное. Как будто такое случается с каждым. Разве такое возможно? Может ли такой маленький человек мыслить, как взрослый, и так стойко выдерживать все жизненные невзгоды, свалившиеся на нее так рано?
Господи, сейчас бы не помешала бутылка вина, чтобы запить все те чувства и мысли, вызванные Хоуп. Я покачала головой, выйдя следом и пошла на кухню, чувствуя, как от голода урчит мой желудок. Увидев на столешнице пакеты, я наглым образом открыла привезенную из продуктового магазина еду, и стала рыться в поисках чего-нибудь вкусненького. Нащупав банан, я стремительно вытащила его, снимая кожуру, и засунула в рот.
Мистер Олдридж словно больной следил за моим рационом, не давая есть ничего лишнего, но он никак не мог понять, что большую часть времени я голодна! Его придурочный врач, ничего не смыслящий в медицине, сказал, что я должна употреблять сколько-то там калорий, однако мне этого мало, потому что я люблю вкусно и сытно поесть.
Запихнув в себя остатки банана, я, не оставляя следов, выкинула шкурку в мусорку и вытащила сладкое пирожное, купленное для Николаса. Ням-ням… Уже наполовину запихнув его в рот, я завизжала как резанная, выронив пирожное и увидев перед собой мистера Олдриджа, который, нахмурившись, смотрел на меня, а затем быстро подошел ко мне, обхватив за плечи и осмотрев меня.
-Все нормально? – спросил он.
-Да, - отдышавшись, сказала я. – Что вам нужно?
-Мисс Брукс, вам нельзя есть подобную еду, - поджав губы, произнес он.
-Но я хочу сладкого! – воскликнула я, чувствуя досаду.
-Это пирожное поднимает уровень сахара в крови, тем самым превышая его норму.
-Господи, мистер Олдридж! – не выдержала я, опиревшись на столешницу словно разъяренная тигрица. – Как вы не можете понять, что я беременна обычным ребенком! Обычным! Он не требует того, чтобы я все делала в соответствии с режимом, потому что он как раз для него и вреден! Я хочу есть нормальную пищу, а не то, что прописал мне этот докторишка, ничего не смыслящий в беременности женщин! Мне нужна еда, человеческая, понимаете?!
Я сдула прядь волос с лица, схватила еще одно пирожное и целиком запихнула его рот, давясь им. Из глаз потекли слезы, никак не связанные с чувствами, и я победно улыбнулась, глядя на ошеломленное лицо мистера Олдриджа.