-На самом деле, я уже рассматриваю такой вариант. Меня привлекает хирургия, но я не могу объяснить почему. Просто, когда я смотрю какие-то научные телепередачи или видео про это, то чувствую, что я хочу делать то же самое: помогать людям, лечить болезни, требующие хирургического вмешательства, спасать жизни.
-Папа тебя поддерживает?
-Да, - улыбнулся Ник, загоревшись. – Он говорит, что это благородная работа, требующая много времени, внимания и мозгов.
Над последним я хохотнула.
-Это замечательно, что тебя поддерживает, мистер Олдридж, - с улыбкой сказала я, но последние два слова выплюнула.
Ник хохотнул, и тут Хоуп посмотрела на меня, сказав:
-Хочу пиццу.
-Ты когда-нибудь ее ела?
Она отрицательно покачала головой.
-Папа не дает ей пока это есть. Типа не полезная еда для ребенка.
-Твой папа, - открыв крышку сковороды, где было мясо с соусом, произнесла я, еле сдерживая порывы злости. – крайне…заботливый человек.
Эти слова дались мне с таким трудом, что я почувствовала, как тошноту жуткую тошноту, а затем и вовсе, как все в моем желудке сжимается и поднимается вверх. Вот какое воздействие на меня оказывает одно упоминание в речах «мистер Олдридж».
Перемешав мясо, я покачнулась, чувствуя, рвоту на языке и с грохотом уронила крышку, схватившись за духовку.
-Ник, - прошептала я.
Я ощутила дикую слабость в теле, особенно в ногах, отчего сползла на пол, еле сдерживая свой желудок, а затем провела ладонью по лбу, покрывшемуся испариной. Ник с Хоуп бросились прочь, и я попыталась глубоко вдохнуть воздух, но он, переполненный тошнотворным запахом мяса и соуса, лишь усугубил дело, отчего мне пришлось приложиться к холодной плитке, чтобы хоть как отсудить свое тело, которое словно горело.
Перед глазами вдруг замаячил мистер Олдридж, громко звавший меня по имени, а затем взял меня на руки и понес в гостиную. Положив меня на огромный серо-черный диван с орнаментом, он поднес к моим губам стакан воды, и я стала жадно глотать воду, чувствуя, как тошнота медленно отходит.
-Что вы делали, мисс Брукс?! – обеспокоенно воскликнул мистер Олдридж, склонившись над мной и проведя рукой по моему лбу.
-Пыталась приготовить пиццу, - сдавленно прохрипела я, отворачиваясь от него.
На его лице была средней длины щетина, подчеркивающая высокие скулы и квадратный подбородок, однако закрывала вид на четкую линию красивой массивной челюсти. Его голубые глаза светились беспокойством, а губы подрагивали, будто он действительно боялся. Он кому-то позвонил, а я просто наблюдала за ним, видя совершенно другого мужчину, а не того, что то и дело оскорблял меня.
Вдруг он положил руку на мой живот, и у меня перехватило дыхание, а взгляд устремился на его лицо.
-Как ты себя чувствуешь? – прошептал он.
Я безмолвно уставилась на него, не зная, что делать, а еще жутко напрягаясь под прикосновениями его руки. Его темные волосы, искусно уложенные светились в свете люстры, а ноздри тонкого длинного носа все время расширялись, из-за того, что он часто дышал.
-Бывало и лучше, -попыталась успокоить его я, но, чувствуя жуткую слабость, поняла, что попытка не удалась.
-Ничего, - он нежно провел рукой по животу, а затем по моей щеке, отчего я судорожно вздохнула. – я вызвал врача. Все будет хорошо, поверь мне.
Я уставилась на него во все глаза, почувствовав, как краснеют мои щеки, а глаза наполняются слезами, и кинулась ему на шею, громко всхлипывая, потом и вовсе рыдая. Меня трясло, по щекам обильно текли слезы, из горла вырывались всхлипы и стоны, руки нервно дергались вокруг шеи Мистера Олдриджа. Ох, как же он роскошно пах: сандалом, пряностями и терпкостью, но этот аромат отозвался тошнотой во мне, несмотря на свое великолепие.
-Что вы делаете, мисс Брукс?! – задохнулся мистер Олдридж. – Почему вы плачете?!
-Я не знаю! – проплакала я, смотря на него и вытирая глаза, из которых градом лились слезы. – Мне просто хочется плака-а-ать!
И я снова заревела, кидаясь на него, а он, смотря на меня со смесью беспокойства, раздражения и удивления, отцепил меня от себя, смотря на огромное черное пятно на его рубашке от моей туши.
-Мисс Брукс! – простонал он. – Уймитесь!
-Но я хочу плакать!
-Что?!
-А еще я хочу шоколада, - резко остановилась я, хватая ртом воздух. – Я хочу шоколада, мистер Олдридж.
-Вам его нельзя есть. Врач сказал, что вы захотите сладкого и велел давать вам сухофрукты.
Он принес мне сушеный абрикос, широко улыбаясь и держа один пальцами прямо перед моим носом. У меня задрожала губа оттого, что мне осточертело следовать этому дурацкому питанию.