– И что?
– Неужели ты опустился так низко?
– Тетя! Как ты можешь так говорить?!
– Я всего лишь констатирую факт.
– Ты понимаешь, что этот факт, звучащий в твоих устах, обижает не только ёё, но и меня!
– Ладно, ладно! – выставила вперед руки Донья, но не успела она сказать еще одно слово, как Гаспару кто–то позвонил, и он спешно удалился. Воспользовавшись моментом, Донья грозно посмотрела на меня, сурово нахмурив брови, отчего ее безобразное лицо стало еще некрасивее, и прогремела: – Послушай меня, милочка, тебе несказанно повезло, – я посмотрела на нее, поняв, что она обращается ко мне. Мне нужно было изображать это чертово смиренье и ничего не говорить в ответ на ее оскорбления, потому что должна достать те самые документы для Албертсона, хранящиеся в этом доме, – что мой племянник обратил свое внимание на тебя, но только не обольщайся, потому что эта связь ничем хорошим не закончится! И не надейся, что он возьмет твоих детей под свою опеку и станет и хорошим папочкой. Этому не бывать. Поняла? – я закивала головой, сдерживая ярость, а затем опустила голову вниз, пылая от унижения. – А пока наслаждайся благосклонностью Гаспара. Все его предыдущие пассии не жалели и минуты, проведенной с ним.
Она подмигнула мне и удалилась, тяжело ступая по плитке, а я, рухнув на барный стул, вытаращила глаза, недоумевая, как жизнь могла так поступить со мной. Рядом со мной очутилась Глория, которая предложила мне стакан апельсинового сока, но я отказалась, попросив ее, чтобы она пожарила мне голову Доньи, на что та в ужасе вытаращила глаза, несколько раз перекрестила себя и меня и зачитала молитву на испанском. Я разобрала лишь только «О, Санта–Мария!».
Устало вздохнув, я взяла батон хлеба, достала из холодильника сыр и прокралась со своей добычей в комнату, где стала обдумывать план, как мне отыскать эти чертовы документы. Мне не хотелось находиться в этом доме лишний день. Я взяла с собой все самые необходимые инструменты, спрятав их по всем уголкам этого дома, где их никто не найдет. Это было сделано для того, чтобы исключить все варианты с сейфами, на которых висели обычные замки. Я уже прикинула несколько комбинаций цифр, состоящих из дат рождения близких ее родственников, особенно Гаспара, из важных событий, произошедших в ее жизни. Я даже один раз была в ее кабинете, но мне не удалось остаться там одной, потому что рядом со мной была Лидия, которая являласьодной из приближенных Доньи и убирала ее кабинет. В том помещении я оказалась потому, что она попросила меня помочь ей отнести кофе для хозяйки, а ее руки были заняты вещами. Кабинет был достаточно большим, что осложняло поиски, н по–настоящему невозможными их делала Донья, что практически никогда оттуда не выходила, а если и решала куда–то выйти, то всегда оставляла там своего ужасного бухгалтера, Исадору.
У Исадоры были самые настоящие змеиные глаза, длинный нос и тонкие губы. Лицо было настолько худым, что щеки буквально проваливались, обнажая острые скулы. Но хуже всего было то, когда эта женщина начинала говорить: из ее рта вместо слов доносилось шипение, словно она самая настоящая ядовитая змея. Бр–р–р! Содрогнувшись от воспоминаний, я жадно откусила батон хлеба, а затем принялась чертить план дома. Мне нужно будет еще пару дней понаблюдать за Доньей и Исадорой, чтобы восполнить те пробелы в расписании их дня, которые у меня еще остались. Мне нужно было понять, когда я спокойно смогу проникнуть в кабинет и остаться там на некоторое время, чтобы найти документы, ведь только так я смогу освободиться от Албертсона, который в случаи моей неудачи расскажет все Ричарду…
Ричард…Я так скучаю по нему, мне так не хватает его тепла, присутствия, объятий. Я так хочу услышать его голос, почувствовать. что он рядом со мной, лечь на него и знать, что он рядом, что он защитит меня, что он со мной. Промокнув уголки глаз салфеткой, я улыбнулась, поняв, что впервые плачу из–за мужчины. Из–за невыносимого Олдриджа, который болеет за «Ред Сокс». Боже… Я вспомнила, как он целовал меня, как нежно разглаживал спутавшиеся пряди волос, как шептал на ухо всякие приятности, как говорил, что…любит меня. Стоп! Он говорил, что любит меня? Я тщетно пыталась припомнить момент, когда он говорил мне это, поэтому и вовсе усомнилась в том, что Ричард когда–либо признавался мине в любви!
Схватив телефон, я набрала знакомый номер и уставилась на экран, ожидая, когда эта бестолочь по имени Ричард ответит мне, а затем вспомнила, что это мой рабочий телефон. Быстро отключившись, я швырнула телефон на пол и отбежала от него в другой конец комнаты, страшась того, что может произойти. Черт побери, я сказала Олдриджу, что поеду на несколько дней к своей крестной в глухомань, где на некоторое время придется забыть о телефонной связи, так как там ничего не ловит! Он хотел, чтобы я взяла с собой детей, но я сказала, что у крестной маленький дом, и мы все там не поместимся…. Боже, что я ему сейчас скажу, если он позвонит мне?! Но звонка не последовало, и я, облегченно выдохнув, выползла из–под покрывала, валявшегося на полу и подползла к телефону, смотря на него так, словно в нем была бомба. Собственно, он самый был маленькой бомбой замедленного действия. Разблокировав его, я уже собиралась продолжить нормально работу, когда увидела на экране номер, от которого у меня все похолодело внутри. Прежде, чем я успела подумать, мой палец провел вдоль экрана, где горела зеленая трубочка, и из динамика послышался голос: