– Боже, Ричард, я пошутила! – ошеломленно воскликнула я, чуть не упав с кровати от такой неожиданной бурной реакции моего парня.
– Я не хочу, чтобы этот человек находился около тебя! Он тебя привлекает?
– Что?
– Тебя тянет к нему?
– Максимум, к чему меня тянет сейчас, так это к унитазу и то, только потому что я съела тако.
– Эмма, ты что, пренебрегаешь диетой?!
– Клянусь, когда ты приедешь, я всыплю тебе в рот килограмм отварного риса, чтобы ты знал, каково мне из–за твоей диеты!
Я уже ожидала, что он сейчас начнет кричать на меня или ворчать, но Ричард громко рассмеялся, и я откинулась на подушки, ощущая, как эти прекрасные звуки отзываются в моем теле. Сейчас бы я хотела прижать его к себе, зацеловать до смерти и почувствовать на себе его крепкие длинные руки, но вместо этого я лежала на одноместной кровати в доме Доньи, ела хлеб и сыр, стащив это все прямо перед носом кухарки, да еще и разрабатывала план по тому, как стащить эти чертовы документы, необходимые ублюдку – Албертсону.
– Я бы хотел, чтобы ты покормила меня с рук, – сказал он, когда перестал смеяться.
– О Боже, Ричард, да ты умеешь флиртовать!
– Эмма!
– Да, Ричард?
Повисло молчание, и я пустила смешок, представив подвисшое лицо своего собеседника, который делал так всегда, когда не понимал, что происходит.
– Мне кажется, или когда меня нет рядом, у тебя развязывается язык? – спросил он.
Я услышала, как завелась машина и поняла, что он куда–то едет.
– Мне кажется, что даже когда ты рядом, у меня развязывается язык, – с явным намеком произнесла я, краснея, словно последняя девственница.
– Я смотрю, тебе нравится играть словами, – хрипло проговорил он.
– Мне нравится играть с тобой, потому что это безумно возбуждает.
– Думаю, мы продолжим эту тему, когда я прилечу из Сеула.
– Думаю, мы продолжим эту тему, когда я рожу, – хихикнула я.
– Малыши меня нисколько не смущают.
Я вытаращила глаза, не представляя, как это можно делать в таком положении.
– Ты сейчас серьезно?
– Абсолютно, – рассмеялся Ричард.
– Оу–у–у, – выдохнула я. – Буду ждать с нетерпением твоего приезда.
Ричард громко выдохнул и хрипло прошептал парочку непристойностей, которые заставили меня покраснеть до корней волос, затем мы с ним попрощались, обменявшись звучными воздушными поцелуями. Прижав телефон, я громко простонала, остро ощущая нехватку Ричарда, а затем на трясущихся ногах встала и подошла к столу, где лежал лист, карандаш, хлеб и сыр. Черт побери, надо побыстрее закончить весь этот фарс и наконец отправляться в руки своего любимого, который скоро должен был прилететь. Сев на стул, я продолжила рисовать план дома, приписывать действия, которые я должна совершить, когда окажусь в том или ином месте, а затем, когда закончила с этим гребаным заданием, позвонила Николасу и Хоуп, что отдыхали у бабушки и дедушки в Лондоне. Поболтав с ними и узнав, как они, я попрощалась, чувствуя, как скучаю по своим оленятам, и переоделась, приведя себя в порядок. Доньи сейчас не было дома, поэтому я вела себя так расслабленно и отлынивала от работы, но, когда она находилась в этом здании, я буквально скребла пол зубной щеткой, чтобы он сверкал чистотой, да и вообще отражал лицо нашей «прекрасной» хозяйки.
Выйдя из комнаты, я зашла в туалет, набрала воды в ведро и принялась мыть подоконники, напевая песню, под которую я активно танцевала с Ричардом на пикнике. Вдруг я почувствовала на талии чьи–то руки и, громко закричав, швырнула тряпку в лицо обидчика.
– Дон дель Монте! – ошарашенно воскликнула я, тут же принявшись исправлять содеянное.
Убрав с его лица тряпку, я широко улыбнулась и провела по коже сухой салфеткой. Гаспар хмуро посмотрел на меня. А затем улыбнулся, немного расслабившись.
– Никогда не думал, что моя девушка будет встречать меня мокрой тряпкой, – сказал Гаспар и обхватил меня, прижав к себе.
Я выставила вперед руки, хмурясь так сильно, что мне показа лось, будто мои брови сошлись на переносице и образовали одну.