На перемене я стоял у окна, потому что Каролис сказал, что оттуда я смогу увидеть его несчастного кота. Я не слишком сильно любил животных, потому что краснел, чесался или задыхался при встрече с ними, хотя у меня самого жил гипоаллергенный кот по имени Токсоплазмоз. Мама говорила мне в детстве: «Не гладь кошек, они заразные, у тебя может появиться токсоплазмоз». Так он и появился у меня, когда я долго плакал и требовал купить мне животное на шестой день рождения. Токсоплазмоза я любил, но остальных животных остерегался. Когда я подрос, то согласился во многом с родителями насчет заразности и опасности животных, поэтому несчастный уличный кот Каролиса в первую очередь для меня был токсоплазмозом, дерматомикозом, и, конечно, бешенством.
А если бы инопланетяне решили захватить человечество, заразив нас вирусом, было бы хорошей идеей инфицировать уличных котов, чтобы те распространили болезнь людям. Конечно, казалось бы, крысы могли справиться эффективнее, но кто в здравом уме подойдет к грызуну на улице? Погладить же кошку всегда найдутся желающие. А если бы инопланетяне хотели следить за нами (например, чтобы создать антропоморфную форму жизни), они могли бы захватить разум котов и смотреть на нас их глазами. Иногда Токсоплазмоз замирал на месте, будто бы его выключили, может быть, в этот момент с него считывали информацию.
— Небо над Хиросимой чистое. Бомбите первую цель! — послышался голос Джонни. Я задумался и не замечал его, хотя он стоял рядом со мной. Это была его специальная фраза как раз для таких случаев.
— Где ты был? — спросил я вместо того, чтобы в очередной раз возмутиться, при чём тут Хиросима.
Джонни улыбнулся. Прикус у него был неправильным во всех отношениях, но он делал его мимику самой обаятельной. Его кожа была бледной, словно бы в его клетках никогда не было меланина, а в его крови — гемоглобина. Зато глаза Джонни были чёрными, будто его радужку съели зрачки. Волосы — такого же цвета, кудрявые, словно инженер его фенотипа наспех нарисовал чернилами хаотичные завитки для детской книжки. В целом он выглядел классно, удивительно, как Джонни не стал для девчонок кем-то вроде Иевы. Хотя у него был мерзкий характер, к тому же, ещё пару лет назад Джонни был больше похож на лягушку, чем на мальчика, поэтому я удивлялся зря.
Джонни тоже рассматривал меня, ощупывал меня взглядом, будто он забыл, как я выгляжу.
— Выводил языком на твоей мамке «классная работа», пока ты мучился над подобной задачей в тетради.
— Заткнись!
Джонни постоянно делал это, и я не мог понять, почему он так мерзко шутит про мою маму. Она была приличной женщиной, я всегда считал, что за свою жизнь мама только дважды занималась сексом, и только один раз успешно, отчего родился я, а не Дарюс. Мама ни разу не давала повода так шутить про себя, я не мог представить, что происходило у Джонни в голове в этот момент.
— Я сидел на скейт-площадке и думал о том, что неравенство порождает чувство незащищенности, и о том, что шоколадное молоко идеально сочетается с чипсами. Я курил, портил скамейку ботинками, ел ириски и вслух рассуждал о теневой экономике, маппет-шоу, паранойи и инвазии военных сил России в Литву, о сквирте, женщинах в хиджабах, снегоуборщиках…
Мы с Джонни ведь были лучшими друзьями, почему он постоянно пытался довести меня шутками о моей маме? Она всегда угощала его, когда мы сидели у меня дома, покупала подарки на праздники, в детстве забирала из школы и даже однажды возила к врачу, когда мама Джонни сама приболела. Чем она заслужила такое обращение? И что вообще было смешного в его шутках?
— … о геноциде в Руанде, и о том, как это необычно гонять жмурика под мостом вместо урока математики.
Иногда болтовня Джонни казалась бессмысленной и тупой, в других случаях я думал, что у меня слишком узкий кругозор, чтобы его понять, но я всегда пропускал мимо ушей хотя бы четверть его слов. На этот раз последняя его фраза зацепила меня своей абсурдностью.
— Гонять жмурика? Это метафора какая? Или что?
— Я вижу мёртвых людей!
— Ты цитируешь шестое чувство!
— Может, я окончательно поехал, а может, я действительно люблю цитировать фильмы, кто знает.
— А ты не можешь сказать прямо?!
Но прямо он так и не сказал. В класс вернулся Каролис со своей историей про кормление кота, отложенное на следующую перемену, однако он рассказал нам не менее интересную новость о новых конфетах.
— Шипучка с апельсиновым вкусом! Чуваки, вы должны это попробовать, после уроков мы пойдём прямо в магазин!