Его история становилась слишком прохладной, я уже был готов разозлиться, что Джонни опять шутит про мёртвого брата нашего друга. Тем не менее, я не стал его перебивать и разрешил продолжить.
— Я спросил у него: «Какой поезд, малыш?», хотя это и был не тот вопрос, который я должен был задать. Аугустинас, или кем бы ни был этот мальчик, вдруг вскочил с места и побежал к стене со словами «сейчас покажу». Я пошёл за ним и увидел, как за пару секунд он забрался по стене и перепрыгнул за неё. Понимаешь, его ловкость была будто нечеловеческая, неестественная, так быстро не бежит даже моя мама в магазин косметики, когда там акции.
— Только не говори, что ты после этого туда полез.
— Хорошо же ты меня знаешь. Я забрался на несколько выступов, на которые наверняка наступала сама Рута, решившая покинуть сей мир, и заглянул за стену. Прямо у неё стоял Аугустинас или кто-то ещё, вытянув руки вверх. Он начал прыгать, тянуться ко мне и смеяться со словами «лети сюда». Увидев его улыбку, я на самом деле испугался и задал, наконец, нужный вопрос. Я спросил его: «Аугустинас, это ты?». Он перестал прыгать, его лицо стало растерянным и словно совсем пустым. Он сказал или спросил, интонация была какая-то промежуточная: «Аугустинас — это моё имя». Я только ответил ему, что да, как вдруг он сдвинулся с места и встал прямо на рельсы. Я кричал ему, чтобы он уходил оттуда, но Аугустинас вновь развеселился и стал подпрыгивать, продвигаясь вдоль по рельсовой дороги и повторяя: «откуда я знаю его?». Я просил его остановиться, но он будто не слышал меня. В какой-то момент Аугустинас просто пропал из виду, будто и его не было.
Джонни рассказывал это, не показывая своего волнения, но я всё равно чувствовал его. Именно поэтому я сразу не закричал, что это — чушь. Я подумал несколько секунд и всё-таки пришел к выводу, что это было бы наиболее логичной реакцией.
— Я почти поверил, Джонни. Но лучше бы было рассказывать эту историю ночью с фонариком, она возымела бы больший эффект.
— Я прекрасно осведомлен, как тебя легче напугать, это действительно не лучший момент. В этом-то и суть, понимаешь?
— Может быть, это двойная игра. Но ладно, давай пойдём и проверим эту стену. Но знай, что я готов к стрёмным надписям на стене, которые ты оставил там сегодня утром.
— А ты готов к трусикам твоей мамашки, которые я срезал с неё, когда нагнул её прямо у стены?
— Заткнись.
Мне стало жутко от того, что я предложил пойти в страшное место, и тогда я понял, что действительно поверил в его историю хотя бы немного. Отчего-то версия о том, что Джонни чокнулся окончательно, мне показалась даже более невероятной. Я немного почитывал, как сходят с ума, когда штудировал всевозможные последствия эпилепсии, и у меня сложилось мнение, что совсем не так. Тем более, до этого я бы заметил какие-то изменения в Джонни. Всё-таки я знал его лучше, чем кто-либо другой, включая его мать.
— Пойдем, поможем Каролису найти его долбаного кота, — сказал я и быстро пошёл в сторону двора.
— Всё как ты скажешь, сначала долбаный кот Каролиса, потом долбаный мертвый брат Каролиса и немножко галлюцинаций долбанутого Джонни!
Его голос звучал будто более истерично, чем обычно.
2 глава. Я никогда.
К Стене Плача мы так и не пошли. Сначала мы отыскали кота, которого в итоге Каролис решил забрать себе домой. Он репетировал с нами оправдательную речь перед родителями: «скоро выпадет снег, и бедный зверек не переживет холодов, да и в общем-то неважно пять или шесть кошек дома, правда, мама?». После этого мы с Джонни договорились встретиться вечером (жутковато для его истории, ведь темнело рано) и проверить стену. Я пытался убедить себя, что всё это розыгрыш. Но за час до нашей встречи нам написала Иева и позвала к себе домой на вписку, потому что её родители уезжали на всю ночь. Конечно, она пригласила не конкретно нас, а весь класс и даже кого-то из параллельного. Это было настоящим событием, ведь, во-первых, все подростки любят собираться вместе, а во-вторых, это же была сама Иева. Немного обидно, что она написала об этом внезапно, и не все успеют уговорить родителей отпустить их, однако, людей собиралось не мало. Конечно, моя мама ни за что бы не отпустила меня, если бы я сказал ей правду, но я слишком часто ночевал у Джонни, и она не заподозрила меня во лжи.