— Литва не ведет никакую войну, с чего бы мне убивать каких-то солдат?!
— Войны в мире не прекращаются ни на один день, так что при желании всегда можно найти место, где имеешь право положить парочку людей совершенно безнаказанно.
Каролис остановился за пролёт до этажа Иевы.
— Чуваки, нам нужно покурить, вдруг у неё в квартире нельзя будет.
Джонни поддержал его, а я был совершенно против того, чтобы оставаться здесь хотя бы одну лишнюю секунду. Тем не менее, я всё-таки натянул толстовку на нос и молча стоял рядом с ними, воздерживаясь от никотина, пока Джонни и Каролис курили сигареты из одной пачки. Почему-то стеклянные окна всегда были в разводах, картинка в них казалась нечёткой. Двор с одной горкой и качелями стал ещё более унылым. К раме была приклеена почерневшая жвачка, а на стене рядом я увидел очередную надпись маркером.
«Алиса — сумасшедшая, Диана — милосердная, Баффи — смелая, Марго — красивая, а ты?».
Джонни открыл коктейль, залив рукав куртки розовой жидкостью, и они с Каролисом выпили несколько глотков из одной банки. Воздух стал чуть менее противным из-за наполнившего его синтетического сладкого аромата.
Я тщательно следил за их сигаретами, и как только до фильтра им осталось пару затяжек, я пошёл наверх, не оставляя им шанса остаться на лестнице ещё. Дверь нам открыла Эгле. Она улыбнулась, хотя в школе я привык к её недовольству. Это сразу сделало атмосферу легче, я почувствовал, что я там, где должен быть (обычно это ощущение приходило ко мне за моим компьютером или за ноутбуком Джонни).
Квартира Иевы оказалась вовсе не нищей, по крайней мере, в таком-то подъезде я ожидал увидеть что-то окончательно безысходное. Мама Иевы работала актрисой в театре, повсюду отчётливо чувствовалось её влияние. Везде висели её снимки, на комоде были разбросаны её перчатки и шляпки, будто бы случайно оказавшиеся на этом месте, но на самом деле, составляющие часть интерьера. На полках стояли флаконы взрослых женских духов, крема и помады, на полу лежал пушистый леопардовый ковёр, а занавески украшали воздушные перья, как на пеньюаре из кино. Я точно знал, что у Иевы был отец, ведь это он посещал все родительские собрания, но его влияния совсем не ощущалось, даже у входной двери стояли несколько пар сапог её матери на высоких каблуках, а мужские ботинки были спрятаны в шкаф, я заметил их случайно, когда вешал куртку. Впрочем, Иева тут тоже почти не ощущалась. Я увидел лишь розовую резинку с пластмассовой клубникой на крючке над зеркалом, все остальные вещи были спрятаны в шкафы вместе с папиными. Вероятно, только в комнате самой Иевы можно было узнать что-то о ней, но Эгле повела нас в гостиную, которая так же принадлежала маме, как и коридор с кухней, где я успел побывать, пока мы прятали коктейли в холодильник.
— Немного жутковато, — прошептал мне на ухо Каролис, видимо, поняв, о чём я думаю.
— Твоя мама будет ревновать, не говори ей, что я видел, — сказал Джонни, рассматривая фотографию мамы Иевы на пляже с жёлтым песком.
— Хочу побывать в комнате Иевы! — ответил я.
Оказалось, все остальные курили на балконе. В квартире Иевы можно было курить, потому что её мама это делала, но для надежности они вышли. Меньше шансов получить приступ астмы на балконе, чем в задымлённом помещении. Я сам над собой посмеялся, потому что в этот момент доставал сигарету.
— Не простудись, малыш, — сказал Джонни, изображая мою маму. Мне сразу стало холодно, так как я осознал, что остался в своей крутой футболке на продуваемом балконе. Лишь бы не было пневмонии, мои измененные легкие были склонны к ней. Руки слегка задрожали, и я опустил сигарету, чтобы никто не заметил.
Я немного успокоился, увидев одежду Иевы. На ней были неприлично короткие спортивные шорты и майка, открывающая полоску кожи внизу живота. Наверное, это была её обычная домашняя одежда, ей просто не хотелось переодеваться перед приходом гостей. На губах дрожал едва заметный розовый блеск. По её коже бегали мурашки, её красивые коленки были прижаты друг к другу, более она никак не выдавала, что ей холодно. Я заметил на себе взгляд Гюстаса и понял, что слишком долго рассматривал Иеву. Когда испуг прошёл, и я перевёл взгляд на золотистую оконную раму, я смог удивиться появлению Гюстаса в компании. Я незаметно ткнул Джонни локтем и кивнул в его сторону.