Поэтому с этим надо будет что-то делать по возвращению в Академию. Потому что играть в песочнице и участвовать в конфликтах “кто мой горшок забрал и совочек сломал” — это пусть сокурсники развлекаются. У меня другая цель и другие задачи.
Про куратора я прекрасно помню. Всей абитуре и практикантам выдают человека, который ходит с большой палкой и по башке бьет особо отличившихся. Я его на складе нашла, когда баулы грузила и рюкзак сверху пристраивала. Интересный дядька, ближе к пятидесяти. Но при этом следит за собой, бицепс-трицепс качает. Фигуристый. Поэтому поулыбалась, пощебетала насчет “как вы только все успеваете”, успев заодно сгрузить информацию о себе, после чего записала контакты и поскакала наскипидаренной кобылкой дальше. И теперь каждый вечер две-три строчки ему для отчета отсылаю: изучено, освоено, благодарность и нагоняи получены в полном объеме. Более чем уверена, что по итогам он мне отчет подмахнет не особо читая содержимое. Потому что я кто? Я хорошая девочка, не создаю ему никаких проблем. Мало того, во время личной встречи я открытым текстом выдала, что буду рада у себя в альма-матер похвалить местное руководство за прекрасную организацию работы. Поэтому — хоть пять восклицательных знаков, хоть пятьдесят — фигвам я куда полечу. Мы вчера к полуночи только-только первую квоту по вылову закрыли. Утром дежурная смена выползала на завтрак еле живая. Особенно я — после сдачи допуска на самостоятельную работу помощником разделочного цеха. У меня эти хвосты, жабры и потроха перед глазами так и стоят. А еще — тысяча причин не пихать руку в оборудование, если там что-то застряло. Потому что в случае дурной ошибки хоронить будут в закрытом гробу. Механизация, чтоб ее.
Поэтому написала в ответ “большое спасибо, Катажина, что напомнила” и закрыла почтовую программу до лучших времен. Все, что нужно, мне господин Нильсон в лоб говорит. Я единственная из девушек в толпе его помощников, поэтому лексикон не перекраивает. И там иногда восклицательных знаков куда как больше.
— Пикси! Тащи задницу сюда, эти криворукие обрубки зашиваются на подаче!
Вот, а вы говорите — в гости к куратору лететь. Сейчас. Два раза…
“Рома” вернулась в доки через семь недель. Успели трижды забить курсирующие рефрижераторы под завязку. Удачно крупные рыбные косяки перехватили. Теперь — месячный ремонт, отдых и новая смена. Кстати, стармех на борту половину времени проводит. Потом уже домой идет. Как я поняла из его кратких объяснений — как только комбинат в море выпнут, осядет на базе для профилактики. Здесь тоже куча железа, за которым присматривать надо. Так и чередуются с другими просоленными мужиками: одна смена у черта на куличиках, две на берегу.
Я мягко намекнула, что мне не особо хочется в общежитии куковать, поэтому меня припрягли к продолжению банкета. И эту неделю я помогала разбирать механизмы, чистить все от рыбьих потрохов, попутно получая нагоняи за все хорошее. Одновременно с этим потихоньку подтягивала теорию и сдавала на допуски. Когда у тебя справочники на любой вкус и все железки перед глазами — это намного проще, чем просто зубрить картинки на экране. И если ты фланцы свела криво, то в качестве наказания ждет не тройка от преподавателя, а фонтан грязной воды в лицо. Потом уборка в авральном режиме и ехидные смешки парней, знающих корабль до последнего болтика. Зато теперь до конца дней будешь помнить “маму-папу”, типы прокладок, размеры необходимых ключей и усилие на контргайке. Ночью подними — оттарабаню без задержек.
Но всему хорошему приходит конец. Отчет я вчера еще отправила куратору, через полчаса получила обратно с отметкой “отлично”. Утром заглянула на склад, вернула все перестиранное, за что усатый дядька подарил огромную шоколадку. Это парни пытаются не заморачиваться, так робу спихнуть. Я же время не пожалела, почистила перышки. Благо — не качает, все коммуникации на “Рому” заведены. Сидела с планшетом и только успевала перекладывать из стиралки в сушилку.
Теперь надо поулыбаться одногруппникам и обратно, в космопорт. Вылет завтра, тем же круизным лайнером. Только теперь я экспрессом поеду, мне стармех лично билет вручил. Очень его обидело, что “единственного головастика из студентов” готовы на перекладных выпнуть.
Кроме билета, Нильсон мне еще две тельняшки с длинными рукавами подарил. Это было после того, как мы в налетевший шквал краны дополнительно найтовали и я потом в кубрике переодевалась. Дверь забыла закрыть, а он мимо шел и спрашивал у каждого, надо ли кому к доктору. Потому что у палубной команды один заработал растяжение, а другому матросу упавшая балка мизинец на ноге раздробила. Посмотрел на мою спину стармех и на следующее утро подарил тельняшки: