После обеда вызвала скорую, было опять стыдно, я же снова не умирала, но было так страшно начать умирать. Опытным путём, выяснила, что дышать легче лёжа на животе, лежала и ждала. К вечеру стало только хуже, о своём реальном состоянии здоровья я могла только догадываться, всё чаще растягивая лёгкие через силу, а скорая ещё не приезжала.
— Доченька, прости, что отвлекаю. Я обещала, что скажу тебе, как только начнётся пневмония.
— Мам, у тебя был врач? — она сама медик и доверяет только «своим».
— Пока нет… но я знаю…
Рыдания в трубке резанули по сердцу, пришлось проявить твердость:
— Ну, чего ревёшь? Я же не поздно тебе звоню. Просто скорая не едет.
Я помнила, что до позднего вечера у дочери мастер классы. Она преподаёт, учит женщин создавать красоту для других. И вот она я! Со своими неподтверждёнными болячками!
Телефон опять зазвонил.
— Люсь, мне приехать? — спрашивал муж.
— Ну, Юля! Уже и тебя переполошила! — не люблю такого внимания. Это я живу для них, не привычно, когда наоборот. — Нет, Саш, работай. Я Юле позвонила, всё будет хорошо. Всё, давай, у меня параллельный вызов. Доча что-то хочет сказать. Пока, перезвоню.
— Мам, я еду к тебе…
— Юль, не надо. У тебя всё сорвётся. Сядешь на карантин, а тебе за квартиру в Москве платить четыре моих зарплаты сразу.
— Плевать, мам! Мне уже две машины на выбор дали, чтобы я тебя сюда везла. Так, что едим с комфортом на спорткаре. У меня друг, помнишь Мишу, в одной группе учились, он в ковидном госпитале работает. Обещал помочь.
— Юль, у меня же коза и дед…
— Значит, буду козу поить и не давать пить деду.
— Её доить нужно. Я попросила соседа, но его жена боится заразы, и он отказал.
— Значит, научусь доить, — услышала я в ответ. Представила девочку с идеальными ногтями, деланными бровями и модной стрижкой, весом с козу и как-то засомневалась.
В восемь приехала скорая, врач разговаривала с дочкой по телефону, подтвердила мой диагноз, но заверила, что отёка дыхательных путей нет.
— Вам лучше поехать с дочерью. Вечером в нашем городке КТ не сделать.
Она не рассказывала о том, что палаты больниц уже переполнены, это было не важным. Умирать дома она бы меня не оставила, нашлись бы и место в коридоре и шприц с цефтриаксоном. Но насколько спокойней мне было рядом с дочкой, уверенно державшей руль. Я физически чувствовала, как она взвалила на себя все мои заботы, готовая увести меня в крупный город и вывести всё другое, что на неё вдруг свалилось.
У больницы нас встретил Миша, он взял мои вещи и проводил до приёмного покоя.
— Это мама очень хорошего человека, о ней нужно позаботиться — попросил он.
Я объяснила, что у меня COVID, я есть в списках, мне звонили из больницы. Списки в больницах оказались двойными и в том, общем, что отражает количество заболевших по стране, я так и не появилась.
Мне было неудобно, словно это я обманываю людей.
— Не переживайте, мы вас не бросим, — сказал врач, — сейчас сделаем тест, потом решим, как вас проводить, как с COVID или нет.
Потом Миша забрал меня, о том, что он зол и тоже не знает, как поступить говорил не он, его губы, сжатые в тонкую линию. Он меня не упрекал, что я тут без CОVIDа, назначил УЗИ и КТ. О том, что я переполошила всех не зря, поняла раньше, чем Миша озвучил результаты обследования. Его отношение вдруг изменилось, я почувствовала заботу с толикой вины в его словах, пока меня оформляли и определяли в палату.
— Рад, что вы приехали вовремя. Более пятидесяти процентов, поражены оба лёгких с задней стороны. Процесс находиться на такой стадии, что возможно ухудшение, — подтвердил он мой собственный диагноз, возникший в моих подозрениях ещё утром. Словно ангел хранитель бился в закрытый разум, забитого комплексами человека весь этот долгий день, настойчиво не позволяя тихо лечиться дома.
Маму очень хорошего человека не оставили без аппарата с кислородом. Так как на Мишином этаже свободного аппарата не было, меня определили в палату со страшным названием. На белой двери была табличка с коротким словом «Шок».
Реаниматологи знали своё дело, за считанные минуты мне установили катетер, поставили систему, обкололи живот и подключили к кислороду.
— Не переживайте, с вами всё будет хорошо, — самые важные для меня слова прозвучали, и я без страха за себя проводила ночь к заре.