— Да ну, только душу травить! — Махнула рукой нянечка. — Мне такие яства всё равно не по карману!
— Хоть посмотришь. Отдохнёшь душой от этих, — Илиада имела в виду нас, детей.
После этого нянечка что-то ответила, но её голоса я разобрать уже не сумел: прямо над моим ухом во весь голос заревела Ирка.
Оказалось кость из ёжика впилась ей прямо в нёбо. Я попытался помочь, но не смог. Вскоре подоспела Илиада, которая оттолкнула меня и спасла Ирку, попутно обозвав её толстухой и идиоткой:
— Говорили же, не надо это есть! Ну чем ты слушаешь?!
В тихий час я стал думать о том, откуда у воспитательницы отчётливая неприязнь к моей будущей бывшей и к её фигуре в частности. Ведь и толстой Ирка не была — ну кто может быть толстухой в шесть-то лет?! Максимум, что можно было ей предъявить это некоторую детскую округлость, обещавшую со временем стать склонностью к полноте, но пока ещё ничуть её не портящую…
Интересно, как часто Илиада Михайловна обзывала Ирку толстухой за эти годы, если лишь моё тут недолгое пребывание она уже оскорбила мелкую не в первый раз?..
А я снова смолчал.
Растерялся.
Побоялся воспиталки, потому что она громче и крупнее.
Но, в конце концов, мужик я или кто? Это пусть шестилетки молчат. Я не стану.
Я дал себе слово вступиться за Ирку, если Илиада Михайловна снова начнёт применять к ней психологическое насилие.
Вечером папа забрал меня как обычно и мы пошли по украшенным флагами, плакатами и снежной жижей улицам домой.
— Как отметили 7 ноября? — Спросил отец.
— Ну так. Нормально.
— Говорили вам про Ленина?
— А как же. Про него нам постоянно говорят.
— И что ты понял? Что тебе о нём известно?
— Ну, что раньше были бедные и богатые. Бедные были добрые, а богатые злые. И случилось революция: бедные собрались и прогнали богатых, — пересказал я типичную садиковскую политинформацию.
— Всё наоборот, — ответил папа. — Это бедные злые. Они потому что голодные.
«Всего несколько дней в МММ, а уже рассуждает как типичный кооператор», — подумал я.
8.2
Когда мы пришли домой, в квартире пахло жареной курицей, а мама сидела возле проигрывателя и гоняла пластинку с какой-то черносотенной песенкой про тетрадь расстрелянного генерала, золотой век Екатерины, колокольный звон над златоглавою Москвою и вандалов-иуд, которым не давала покою вся эта идиллия, в связи с чем они связали Россию-матушку кумачом и опустили её на колени.
— Это что за антисоветская пропаганда? — Спросил отец.
— Это не пропаганда, а новый модный певец, Игорь Тальков зовут, — сказала мама. — Вот, смотри, какой красавчик!
Она показала конверт от пластинки.
— На премию к седьмому ноября купила. Всё равно ничего из того, что мы планировали, в магазинах днём с огнём не сыщешь…
— Так что будешь тратить на красавчиков теперь? — Спросил папа насмешливо.
— Не ревнуй, — сказала мама. — Это просто увлечение. Культурное.
— Не нужна там такая культура. Ведь правда, Андрюша?
— Да, — ответил я искренне.
— Ах, пожалуйста, не надо приплетать сюда ребёнка! И вообще! Вот в Америке поют о чём хотят! И потом, эта песня всем нравится! Вот увидишь, она будет на концерте в День Милиции!
Папа не стал спорить и пошёл снимать одежду и мыть руки. Потом мы сели в комнате у телека, где шла программа «Время», и принялись отмечать годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции при помощи праздничной курицы, праздничной картошки, праздничной солёной капусты и праздничного компота из черноплодной рябины с дачи моего дедушки.
На трибуну Мавзолея поднялись товарищи Горбачёв, Зайков, Слюньков, Воротников…
— Современный человек может веселиться без алкоголя, — процитировал папа какой-то плакат, разливая компот по бокалам.
…Крючков, Примаков, Рыжков и другие товарищи.
— Поздравляю! — Сказал папа, поднимая свою порцию компота.
— За Россию! — Предложила мама. — И за то, чтобы мы жили, как в Америке!
— Странный тост седьмого ноября, — заметил папа. — Предлагаю лучше за торжество ленинской идеи НЭПа, усиление роли советов и плюрализм!
— Поскучнее ничего не мог сказать? — Спросила мама. — Тебе, видно, партсобраний не хватает в кооперативе!
— Вон, на Историческом музее, что написано, видала? «Самоуправление, демократизация, гласность, октябрь»!
— Прекрати! 7 ноября — семейный праздник!
— Ну и что же?
— Ну и то! Надо говорить что-то домашнее, понятное ребёнку!
— За всемирную победу коммунизма! — Сказал я, подняв бокал.