Выбрать главу

В дверях стоит Адам. В одних спортивных штанах с низкой посадкой. Они выгодно подчеркивают его подтянутую фигуру, прорисованные мышцы пресса, кубики, будто высеченные из камня, и V-образный вырез на бедрах, уводящий взгляд туда, куда я смотреть не должна.

Его руки в карманах штанов, а широкое упругое плечо упирается в косяк двери. От его неожиданного появления я едва не вскрикиваю, но сдерживаюсь. Хватит и разбитой чашки.

— Оставь, — бросает он, когда я наклоняюсь, чтобы собрать осколки. — Я пришлю прислугу убрать. Родион плакал, что-то случилось?

— Я разбудила его поесть, он плакал, потому что не доел.

— Сейчас все хорошо?

Мужчина смотрит внимательно и изучающе. Мне кажется, что от него не укрывается ничего. Откуда-то же он узнал, что Родион плакал. Или его спальня находится рядом с этой комнатой. Вряд ли, потому что в таком случае он обрекает себя на бессонные ночи. Родион далеко не всегда послушный мальчик.

Я задерживаю взгляд на его широкой груди, покрытой порослью волос, и после поднимаю взгляд выше, встречаясь с его глазами.

— Проблем с кормлением нет?

Мужчина будто читает мои мысли. Я же не знаю, что говорить. Признаваться или врать? И то и то мне кажется неправильным, поэтому я выбираю меньшее из зол — правду.

— Количество молока значительно уменьшилось, — я не выдерживаю его пристального взгляда и отворачиваюсь, смотря на сына.

Тот умиротворенно спит, но через несколько часов он проснется, а я не знаю, смогу ли его накормить.

— Я позвоню утром знакомому доктору, он приедет, чтобы осмотреть тебя.

— Лучше бы рассказал, что будет дальше, — серьезно прошу его. — Это облегчит мое состояние, и я перестану нервничать. Это, знаешь ли, тоже влияет на лактацию.

Адам задерживает на мне тяжелый взгляд и, оторвавшись от косяка, закрывает дверьи шагает вглубь комнаты. Я замечаю это боковым зрением и даже отхожу на пару шагов. Адам останавливается у кровати и садится на край.

— Ты будешь спать с ребенком в одной постели?

— Это единственное, что тебя интересует? Если да, то мой ответ “Конечно!”. Родион мой сын.

— В целях безопасности я бы рекомендовал перекладывать его в кроватку, — комментирует Адам.

— Я не хочу вставать каждый раз, когда у него выпадет соска или он разбудит себя ручкой. Мне так удобнее.

— Пусть рядом будет няня. Она даст тебе возможность отдохнуть ночью, когда Родион не будет требовать кормления.

— Как великодушно! — снова не сдерживаю язвительного тона. — Ты не подумал, каково мне будет оставаться с чужим человеком?

— В твоей комнате могу ночевать я.

Вначале мне кажется, что он шутит, но мужчина смотрит совершенно серьезно, а после продолжает:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В конечном итоге так и будет, ведь на днях ты станешь моей женой.

— Вот об этом я и хотела поговорить, — киваю. — Ты же не думаешь, что я с легкостью смогу переметнуться от одного мужчине к другому и не заметить? Я все еще..

— Только давай не о своем бывшем муже, — с раздражением отвечает он. — Он продал тебя, как инкубатор. Взял деньги и даже не подумал перевести деньги, что вы выручили за продажу квартиры на твой счет, — его глаза сейчас чернее тучи, взгляд направлен прямиком на меня и он точно не выражает ничего хорошего.

Я не знаю, откуда ему известно о деньгах на счету Андрея, но то, с каким презрением он говорит о мужчине, свидетельствует только об одном: мой муж действительно взял деньги за меня. И все девять месяцев притворялся.

Нет, мне все же нужно поговорить с ним, иначе изведусь догадками.

Глава 9

— Вам все понятно? — доктор смотрит на меня, как на дурочку. — Обильное питье, меньше нервов, больше свежего воздуха. Препарат на крайний случай я написал. Он импортный, но безвредный для ребенка.

— Дорогой?

Наверное, мой вопрос кажется ему странным, потому что он приехал в дом, где все буквально пропитано деньгами. Обстановка, прислуга, дорогая мебель, все это наводит на мысль о состоятельности, а я интересуюсь, дорогой ли препарат для лактации.