— Не то, чтобы очень, но… я назначаю его только в крайнем случае. Сейчас вы понемногу сцеживаетесь, не нервничаете, больше гуляете, — мужчина улыбается. — У вас и без препарата все наладится!
Я очень на это надеюсь.
Как и на то, что Адам позволит мне спокойно поговорить с мужем. Я уже не прошу об уходе. Все равно некуда. Ни квартиры, ни денег, ни работы. Просить у Адама снять мне квартиру, требовать алименты? Он не даст мне развод, а в том, что мы будем по документам мужем и женой, я не сомневаюсь. Об Андрее и упоминания не останется. Был человек и не стало.
— До свидания, — Александр Иванович берет в руки чемодан, с которым пришел, и следует к двери.
Его тут перехватывает прислуга и показывает, куда идти.
Через полчаса в комнату входит Елена Эдуардовна.
— Доброе утро. Как спали?
— Никак, — пожимаю плечами. — Ворочалась. Молока не было, но Родион спал отлично.
— Ну и хорошо! Адам Всеволодович сказал, что мы можем погулять во дворе. Внизу стоит коляска. Вы бы ее видели! — с восхищением произносит няня. — Я как посмотрела — дар речи потеряла. Высокая, с удобной ручкой, я такие только по телевизору видела.
— Нам разрешили выйти на улице? — с сомнением спрашиваю.
— Конечно! Вам доктор сказал больше свежего воздуха, да и Родиону он нужен. Вы территорию видели, Ангелина? Я часть успела посмотреть, она огромная, и сад есть, и беседка, даже бассейн, но сейчас холодно.
Я мотаю головой. Я не успела ничего толком увидеть, потому что когда меня привезли, я тряслась от страха.
— Собирайтесь, и пойдем.
— Хорошо.
Решаю отложить разговор с Адамом на потом. Врач сказал, что мне не стоит нервничать, вот и не буду! Меня не бьют, надо мной не издеваются, Адам хорошо ко мне относится, поэтому можно потерпеть мое пребывание здесь. Говорят же, что утро вечера мудренее, вот и постараюсь ни о чем не думать, хотя поговорить с Андреем хочется уже сейчас.
Не истерить, не плакать, просто посмотреть ему в глаза и спросить. Узнать, правда ли он променял меня на деньги? На немаленькие, но как он мог, в конце концов?
Мы выходим на улицу. Елена Эдуардовна помогает мне одеть Родиона в новые вещи и спустится с ним по лестнице. Неожиданно для самой себя я проникаюсь к этой женщине. За ее честность и за то, что она вот такая… простая, легкая, спокойная, что ни голос не повысит, ни от требований не уйдет. Последние, кстати, нужно обсудить с Адамом. Если мне нужно остаться здесь, то хотя бы Елена Эдуардовна должна быть человеком, которому я могу доверить ребенка, а это означает снятие его глупых требований.
Няня не врет. Коляска и правда красивая. Не чета той, что у меня была. Я хотела такую, засматривалась на нее в магазине, но Андрей замотал головой и указала на другую. В пять раз дешевле. У нас были деньги на сбережении. Те, что остались после продажи квартиры. Но Андрей сказал нет, а я согласилась.
Почему-то я вспоминаю это только сейчас, а тогда думала, что он прав. Ну действительно, зачем нужна коляска за сто тысяч? И за двадцать хорошая, да, ниже, не такая удобная, но это все на год, может полтора.
Мы могли бы не пожалеть денег, это ведь ребенок. Заработали бы потом. Я бы вернулась на работу, когда малышу исполнилось три года.
— Правда, красивая? — причитает Елена Эдуардовна, глядя на коляску. — Шикарная такая.
— Красивая, — подтверждаю и укладываю малыша на мягкий матрасик.
Родион кряхтит, но проблема решается соской и свежим воздухом. Едва мы выходим на улицу, он тут же успокаивается и затихает.
— Вот что свежий воздух делает, — причитает няня. — У меня так с сыном было. Он так же затихал, стоило нам выйти.
Елена Эдуардовна мне нравится. Чем-то она напоминает мою маму: все так же норовит поучить, но все время себя сдерживает, ведь ее наняли на работу.
На улице и правда шикарно. Невероятная беседка, где мы немного посидели, разговорившись. Женщина рассказала мне о своем сыне и дочери, а еще о внуке, которому недавно исполнилось три месяца.
— Мы редко видимся, — она вздыхает. — Сын с женой в другом городе живут, а ко мне только в гости. И Степашка с ними.
Она рассказывает, а я вдруг думаю о том, что у Родиона даже дедушки с бабушкой нет. Родители Андрея так и не приехали после его рождения, а теперь и не приедут. Интересно, у Адама есть мама с папой? Может, еще не все потеряно и у Родиона будет и бабушка и дедушка?
Мне почему-то становится так грустно от этих мыслей. Ни бабушки, ни дедушки у Родина нет, а братик или сестричка появятся не скоро, если вообще появятся. Я вдруг вспоминаю, как Адам сказал, что рано или поздно мы все равно будем спать в одной комнате, и мне становится не по себе. Это вообще возможно? Сейчас этот мужчина вызывает во мне лишь страх и ненависть.