Прежде всего, стоило отыскать ключи от лабораторий.
Едва декан Леран покинул Академию, метнулась в его комнату. Действовать нужно было быстро, но аккуратно. Во-первых, избежать возможных ловушек, а во-вторых, не наследить.
Что ж, декан Леран создал культ самого себя, по его комнате это хорошо заметно: кругом портреты, наградные грамоты, магографии, вырезки из газет. Даже покрывало на кровати — огромный магический постер, с обнаженкой, кстати. Стены, где нет изображений Лерана, занимали зеркала от пола до потолка. Присмотревшись, обнаружила, что те тоже слегка замагичены. К примеру, моя грудь (и без того, кстати, немаленькая) двукратно увеличилась в отражении. Губы припухли, нос уменьшился, глаза стали больше. Не зеркало, а магический фильтр для безупречного селфи.
— До чего же он себя любит, фу, — не сдержалась я.
Интересно, девчонки, что бегают за ним, в курсе, что станут очередными зеркалами для красавчика декана? Через призму их красоты он глянет на себя, после спрячет в шкаф. А, может, и разобьет за ненадобностью.
— Ключи… Где же ключи?!
Обыскивать эту спальню было, наверное, самым неприятным из всего, что я делала в этом мире. В сравнении с Лераном даже козел Иван (тот, что настоящий козел, ага) просто душка. Конечно, ускорить процесс с помощью поисковой магии было бы выходом. Но выходом не в ту сторону. Мою магию Леран бы непременно почуял, а это чревато подозрениями. Так что пришлось самой, ручками.
Ключи от лабораторий обнаружились в бронзовой статуе имени Лерана. Всего-то нужно было пожать… гхм, руку. Да, пусть будет рука. Так вот, при нажатии на руку у статуи отскакивала голова, обнажая углубление, где и хранилось искомое.
— Всегда знала, что голова Лерана внутри полая, — не удержалась от ехидного замечания.
Но на злорадство не было времени.
Наскоро начертала записку с извинениями и оставила на кровати, прикрыв ей магический срам. Что написала? То, что заставило бы декана поверить в ложь. Так и отчиталась: вы слишком для меня, господин Леран. «Слишком хорош» выдать не сумела, как не пыталась. Рука не поднялась.
Зато поднялась она в другом направлении. Напрасно Леран показал карту, по которой меня отслеживал. Что ж, больше не получится. Теперь, когда по карте прыгали следы двадцати Дарин Врину — пойди, пойми, которая из них настоящая. Даже у мага такого уровня, как Леран, уйдет не меньше пары дней. А мне этого хватит, чтобы доставить малыша Максимку к его сородичам.
Но сначала — лаборатории.
Всегда не любила это место. Холодно, сыро, попахивает плесенью, несмотря на стерильную чистоту. Я девушка не из пугливых, многое повидала. И все же, идя в одиночестве по узким каменным коридорам, минуя участки, где раньше располагались склепы, чувствовала, как липкий холодок пробирается вдоль спины, заползает под ворот и ерошит волоски на затылке.
Еще хуже стало, когда добралась до клеток.
Магические копии так похожи на живых драконов. Вот только лишены души. Ревут, машут крыльями, показывают зубы, но все это только программы. Боли эти махины не чувствуют, их зрачки не реагируют на свет. Добралась я и до копий, сделанных с Максимки. Каждый раз, когда подносила к морде очередного пленника магический светильник, сердце ныло и замирало. Но, слава всему светлому, что осталось в этом мире, среди драконов не было ни одного по-настоящему живого.
— Пора убираться… — приказала я себе.
Быстро вернула ключи, стерев с них свои отпечатки. Поднялась на поверхность и обнаружила, что за пределами подземелий начался закат. Ярко-красный диск палящего солнца на прощанье окрасил шпили башен багрянцем. Завтра будет ужасно жарко, да никто и не сомневался.
— Снежок! — выкрикнула вверх. — Нужна помощь!
Мой милый лебер, какое счастье, что он у меня есть. Мой надежный друг и верный помощник. В считанные часы домчал до приюта. Сестра Амалия, дежурившая у входа, даже не вздрогнула, когда я проходила мимо. Зато Иван вышел встречать, правда, в этот раз лишь смерил оценивающим взглядом, приветственно чихнул и смылся. Бодать больше не пытался.
Максимка спал в своей комнате, свернувшись калачиком и прижав к себе красную панамку с помпоном. Он спал так сладко, что я не решалась будить. Села рядом и коснулась светлых пушистых волос.
— Мама?.. — Максимка все же открыл глаза. Сонно поморгал и улыбнулся. — Ты вернулась!
— Да, малыш, — произнесла, преодолевая тугой и горький ком в горле. Возникавший каждый раз, когда я думала о расставании с этим удивительным существом. — Вставай, нам пора уходить. Прямо сейчас.