— Беги! — крикнула я.
И, вместо того, чтобы контратаковать рыцарей, слепила из остатков магии воздушный поток и, как шарик в лунку, закинула Максимку в дыру. Стоило дракону оказаться за стеной, как туман стал менять очертания, густеть. И вот перед моим взглядом был уже каменный монолит.
Закрыв глаза, прислушалась к ощущениям. Заклинание сердца все еще действовало. Пусть не так четко, но я чувствовала Максимку. Он был там, за стеной, живой и невредимый. А, главное, в безопасности. При всей своей магической силе ни Леран, ни другие рыцари не проникнут за стену. Вот почему сейчас они рычали, ругались и плевались заклятиями. Плевались в меня, в единственную уцелевшую мишень. Поймав удар ледяного града, я отключилась. Миссия выполнена, остальное не так важно.
Глава 13
В себя пришла уже в академии. В камере, где прежде держали самые сильные экспериментальные образцы драконов. Возможно, и Максимка побывал здесь.
Пробуждение было болезненным и тяжелым, я потратила слишком много магии, и теперь она мстила мне. Тяжелое похмелье ничто в сравнении с этим. Казалось, будто меня вывернули наизнанку, а все кости превратили в желе. Но при этом тело было целым, несмотря на все пропущенные мной удары. И хотя по ощущениям я чувствовала себя фаршем, в реальности смогла даже дышать. А еще открыть глаза, но только для того, чтобы закрыть их снова. Все потому, что надо мной склонился декан Леран. Его перекошенное от ярости лицо красноречиво сообщало: исцелили меня только для того, чтобы подвергнуть более суровому наказанию. Смерть в бою — не та участь, которую мне уготовили.
— Тварь!.. — рыкнул Леран и пнул по ноге.
Я была слишком слаба, чтобы достойно ответить. А вот усмехнуться смогла, несмотря на то, что даже мимические мышцы болели.
— Зачем ты отдала мой экземпляр драконам?! — рыкнул Леран. — Почему, Дарина?!
С трудом разлепив рот, ответила:
— Потому, что этот дракон не был магически созданной копией. Он живой, настоящий. Всего лишь ребенок, на котором вы испытывали новые виды оружия. Это бесчеловечно, Леран! Радуйся, что у меня не поднимаются руки, иначе ты был бы уже трупом. Никому не позволено издеваться над детьми.
— Это дракон! — твердил свое Леран. — Это копия — опасная копия. Если бы этот дракон сейчас был здесь, я доказал тебе это.
Меня охватила ярость.
— Как? — рыкнула я, глядя в ненавистное лицо Лерана. — Препарировав малыша прилюдно? На забаву другим рыцарям, которые не могут отличить копию от реального живого существа? Или все они в курсе ваших забав?
— Заткнись! — зло рыкнул Леран. Вот теперь он показал истинное лицо: не красивое и породистое, а перекошенное злобой, отвратительное. — Ты отдала королю драконов имущество академии, адептка.
— Я отдала живое существо его родичу.
— Ты предала орден, Дарина! А если он вернется и убьет тебя?
Я вспомнила Максимку, этого милого малыша. Не важно, какой он принимает облик, его душа и помыслы чисты. Я верила: он никогда не станет убийцей, не нападет на мирное население Светлого мира. Даже если перейдет стену.
— Он не вернется! — пообещала я. — Ты не получишь его, Леран!
— А я поверил тебе, Дарина. Гнусная тварь!.. — прошипел Леран, склонившись так близко, что я почувствовала, как от него разит зельями. Что ж, пара моих ударов все же достигли цели, да так, что магу пришлось подкреплять силы. Вот бы и мне пару зелий, я бы не отказалась наподдать этому гаду по первое число. — Думал взять тебя в личные ученицы. И в любовницы.
— Лучше умереть! — откровенно призналась я.
И снова взбесила декана. Он стал творить убийственное заклинание огня, но быстро передумал. Распрямился, сделал три глубоких вздоха.
— Где ты прятала дракона? — вернулся к допросу. — В монастыре?!
— Нет, в заброшенных шахтах на севере, — соврала, не моргнув глазом. — Не ищите виноватых, кроме меня о драконе не знал никто.
Леран схватил меня за ворот и приподнял. Цепи, сковавшие мои запястья, жалобно звякнули. Но я сама осталась непреклонна.
— Ты знаешь, что тебя ждет? — ярился Леран. Мое видимое спокойствие выводило его из себя.
— Знаю и готова ко всему, — призналась в ответ.
— Отдашь жизнь за врага?..
Декан искренне недоумевал. Все никак не мог взять в толк, что движет моими поступками.