Стоило мне войти, как комнату наполнили радостные возгласы. Ребятишки вскочили с мест, несмотря на грозные оклики матери Селины, одной из самых строгих монахинь и учительницы по совместительству. О, эта особа могла часами напролет читать жития святых и заставлять детей зазубривать отрывки наизусть. Сказки и легенды она презирала, да и к математике относилась прохладно. Не удивительно, что учеба с трудом давалась многим из сирот.
— Простите мое вторжение, матушка, — покаялась я. Впрочем, не испытывая мук совести. — Я ненадолго, обещаю.
Селина фыркнула и поправила белоснежный воротничок, впивавшийся в толстую шею. И как только ее не душит такое плотное одеяние?
— У детей занятия, — напомнили мне сухо.
— Знаю, — кинула в ответ. — Мать Люсия разрешила. Да и настоятель Саос будет не против.
Разумеется, не будет, ведь именно ему достанется львиная доля даров повелителя драконов.
— Не оставите нас ненадолго?
Мой вопрос вызвал у Селины новую порцию негодования. И все же она вышла, громко фыркнув и хлопнув на прощание дверью.
— Как мы тебе рады!.. — Десять малышей бросились обниматься. Худенькие ручки-веточки касались меня со всех сторон, и в этот момент я поняла: дело сделано не зря. Именно ради них, детишек, я стану рыцарем Света и буду возвращать драконов восвояси так часто, как позволят обстоятельства. Стану браться за любое, самое неприятное дело, лишь бы видеть эти улыбки и слушать веселый щебет.
— Расскажешь нам на ночь сказку? — попросила маленькая Мила.
Поправила магические окуляры, так и норовившие сползти с носа. Что поделать, лучших не удалось найти для такой малышки. А без них она почти ничего не видела. С пушистыми серыми волосами и маленьким чуть заостренным книзу носиком она немного напоминала совенка, вечно удивленного и немного испуганного.
— Про принцессу… — задумчиво улыбнулась Софи.
— Лучше про рыцарей! — воинственно добавил Камил, самый старший из группы. — Про то, как они побеждают драконов.
— И спасают принцесс! — настойчиво добавила Софи.
— Расскажу, — пообещала я, обнимая малышей крепко и нежно. — Но вечером, перед сном. А пока не вернулась мать Селина, вот вам от меня небольшой подарок.
Я достала шоколад, довольно увесистый кусочек, завернутый в ярко-алую ткань. Специально припрятала для детей в волшебную ткань. Еще один кусок лежал в другом кармане для подростков. Тем, кто старше семи, полагалось работать с утра до ночи наравне с монахинями. Их научили писать, кое-как считать, и решили, что этого достаточно.
— Вкуснятина… — проговорила Софи, медленно рассасывая маленький обломок шоколада.
— А я не буду, — отказался Камил. — Не нужны мне подачки от драконов.
— И от мясного бульона откажешься? — поинтересовалась я.
Камил нахмурился и, тряхнув буйными рыжими кудрями, потупился.
— Буду, — буркнул мрачно. — Не пропадать же добру зря.
— И шоколад ешь, он полезен для ума, — подбодрила я.
Мальчик взял кусочек и, положив в рот, отвернулся. Наверное, чтобы я не увидела блаженного выражения на веснушчатой мордашке. Однако и его рыжий затылок сейчас светился как-то по-особенному. Ух, сколько труда прикладывали монахини, чтобы укротить эти буйные кудри, казалось бы, одного из самых послушных, правильных, по мнению настоятеля, малышей. Но волосам этого малыша все нипочем. Стоит обрить налысо, а через три дня они отрастают снова. Магия, не иначе. Мать Люсия утверждала, что в роду мальчика были волшебники. Но кроме как отрастить волосы, Камил ничего больше не умел. Пока нет.
Монахини надеялись, что когда-нибудь дар проявится в полную силу. И тогда для Камила найдутся приемные родители и дом, ведь магов в семьи брали куда охотнее.
— Даря… — шепнула Софи мне на ухо. — Оставайся у нас ночевать? Можешь спать на моей кровати…
Нет, вот теперь я точно расплачусь. Все эти малыши — просто чудо. И я бы с радостью усыновила каждого, вот только в этом мире у меня нет ни просторного дома, ни достаточного источника дохода. То, что получаю за драконов, большей частью приходится отдавать ордену. Но даже такая малость, как телега продуктов, — огромное подспорье для монахинь и их подопечных.
Вот бы еще найти того самого, моего мальчика. Того, кто снится каждую ночь.
— Даже не знаю… — сказала я вслух. — Мой сон довольно беспокойный. Я иногда вскрикиваю. А еще долго вожусь и не могу заснуть, несмотря на усталость.
— У тебя сложная работа, — не по-детски мудро заметил Камил.