Хотя стражник семи дорог даже отдаленно не навевал райское наслаждение…
Открыв глаза, я поняла главное — ударилась я головой или нет, но сейчас мы едем в неизвестном направлении, а рядом со мной чужой несовершеннолетний ребенок.
Виттория посматривала на меня испуганным зверьком.
— Не бойся меня, я не причиню тебе зла, — проговорила я спокойно, когда стала понимать, что окружающая действительность совсем не меняется, как бы я ни жмурилась или ни зевала.
— Я вас не знаю, но вы… — девочка переминалась с ноги на ногу, все так же продолжив стоять у двери моего купе.
— Не стой, пройди, присядь. Ты, наверное, очень устала? — как можно дружелюбнее проговорила и посмотрела на нее с нежностью.
Нет, опыта общения с такими крошками у меня не водилось, да и откуда ему было бы взяться? Я — единственный ребенок в своей семье, но все-таки постаралась проявить терпение и учтивость по отношению к девочке. А еще мне просто жизненно необходим был союзник из этого мира. И если судьба мне послала поддержку в виде девочки, я не стану пренебрегать этим обстоятельством.
— Голова сильно болит, я очень много плакала сегодня, — ответила Виттория, услышав мое приглашение. И девочка отважилась присесть, правда, на самый край сиденья.
— Ты что-то говорила насчет своего отца, — не удержалась я от расспросов и тут же осеклась.
Малышка нахмурилась, а в ее прекрасных глазах показались слезы.
— Леди Челтнем сказала, что мой папа умер. И меня в тот же день переселили из собственной спальни на чердак.
— Но почему? — я не верила своим ушам, что кто-то мог настолько бессердечно поступить с этой замечательной крохой.
— Потому что никто другой не сможет оплатить мое пребывание в женском пансионе. А раз папы нет, то и… Мне предложили перейти в прислуги.
— И что же входило в твои обязанности? — я проговорила упавшим голосом, потому что до сих пор в голове не укладывалось, как такое было возможно.
Неужели в целом пансионе для юных леди не нашлось комнаты попроще и бесплатно, но комнаты, а не чердака? На котором обычно хранили разный хлам.
— Я помогала на кухне, протирала пыль во всех комнатах и чистила камин.
В нашем мире давно никто не выделял детей настолько, чтобы к ним относились с особыми почестями. И с одной стороны, труд и общие заботы уверенно поддерживались в обычных среднестатистических семьях, а с другой — я почему-то была уверена, что здесь это было унизительным и чем-то запрещенным.
— Но почему ты сбежала?
И если я понимала желание Виттории найти своего отца, то почему крошка решила, что он жив?
— Мне приснился сон, — понизила голос Виттория и с опаской посмотрела на дверь.
Я встала и подошла к двери купе. Острожно ее приоткрыла и посмотрела в проход, не шел ли кто-то. Но я ошиблась, никого не было, и двери остальных купе были плотно закрыты. Поэтому я выдохнула и вернулась на свое место, дав возможность Виттории договорить.
— Во сне я каталась на цирковом пони. И папа был рядом. Он сказал: «Виттория Летресс, ты принцесса, никто не знает о твоем происхождении и силе твоего Дара. Никому не рассказывай о том, что я открыл тебе. И постарайся не искать меня. Раз я не смог вернуться, это означает лишь одно: что над Борджией нависла большая угроза».
— Но это же просто сон, — постаралась я убедить девочку.
— Нет, — упрямо замотала головкой Виттория, затем девочка сделала пасс руками, и купе поглотил большой водяной пузырь.
— Ой, — вскрикнула я от неожиданности и прижала ладони к лицу. — Что это?
— Водная сфера, она поглощает звук, и ее видят только одаренные, значит, вы тоже магесса?
Я понятия не имела, кто же я. Поэтому и не знала, как ответить правильно на это предположение девочки…
— Может быть, — я пожала плечами и посмотрела прямым взглядом на девочку, которая управляла весьма уверенно магическими потоками. — Виттория, куда мы едем?
Крошка не стала скрывать своего удивления от заданного мною вопроса.
На самом деле я разделяла ее недоумение. Я ехала в поезде, у меня в сумке лежал билет в один конец, документы, пояснительная записка из женского пансиона, но от этого большего понимания не появилось.
— Мы держим путь в Плаесвайн, — проговорила малышка, вновь всхлипнув.
— Ты думаешь, твой папа может быть там?
Девочка кивнула, а затем, прислонившись к спинке сиденья, подтянула свои ножки к груди, спрятав их еще больше в длинном подоле своего платья и уткнувшись подбородком в острые и торчащие коленки.