— Как раз поэтому я и зашел, — сухо кашлянул мужчина, привлекая ее внимание, — я не могу создавать то, что едят обычные люди. Но у меня достаточно серебра и золота. Ты без труда обменяешь все нужное в деревнях.
Он щелкнул пальцами, и прямо посреди комнаты появились два больших сундука. Еще один щелчок, и крышки сундуков распахнулись, а внутри оказались золотые и серебряные монеты.
— И как же я туда попаду, владетель?
Алекса думала, что Ледяной сам поможет ей с обменом и перемещением, но не тут-то было.
— Хатши.
— Вы же сказали, что не стоит с ними связываться?
— Я сказал только то, что сам не люблю этих тварей. Ты вольна поступать как захочешь. Если, конечно, голодна.
Девушка с сомнением взглянула на притаившегося под кроватью пушистика. Тот, поняв, что речь идет о нем, выглянул и вновь замахал хвостом.
— А если их снова будет много, и они набросятся на меня? — на самом деле она ничуть не переживала на этот счет, хоть и натерпелась в прошлый раз немало страху.
Но это было бы отличным поводом уговорить Ледяного идти с ней.
— Просто прикажи им, — скривился мужчина.
Алекса смерила сундуки взглядом. Те были чрезмерно большими, драгоценности призывно поблескивали внутри. Зачем ей так много? Или драгоценные металлы на Севере настолько обесценены, что для того, чтобы купить немного еды, ей придётся брать с собой сразу сундук?
Дома она никогда не бывала одна на рынке. А если ее обманут, обворуют? Было боязно отправляться куда-либо в одиночку.
— Разрешите мне хотя бы позвать вас, если вдруг что-то случится.
— Если что-то случится, я буду очень недоволен, — медленно проговорил Ледяной.
Алекса сглотнула. Зачало не слишком любезно.
Да он просто настоящий джентльмен — заставлять беспомощную девушку тащиться самой в деревню покупать еду и самой же её нести обратно до замка.
Альдар шагнул к ней навстречу, протянул руку, прижимая раскрытую ладонь к животу девушки.
Она инстинктивно потянулась рукой к животу сама и машинально накрыла мужскую ладонь своей.
Его рука ощутимо напряглась, а Алекса вдруг, захваченная новыми для нее ощущениями, лишь прижала его руку сильнее.
Она чувствовала странное единение, словно прикосновения того, кто еще недавно казался ей монстром — сама правильная и естественная вещь на свете.
Губы сами собой изогнулись в улыбке, и захотелось во что бы то ни стало добиться ответной.
Она вытянула вторую руку, словно во сне потянувшись ей к груди повелителя Севера. Интересно, а его сердце бьется? Сможет ли она почувствовать это?
Но еще раньше, чем она это сделала, Ледяной вдруг щелкнул пальцами, призывая свою силу.
Алекса оказалась одна на небольшой площадке между домами. Она была как две капли воды похожа на точно такую же, в уже виденном ею поселении, разве что священный камень располагался с другой стороны от домов.
Рядом с ней стоял закрытый сундук. Ни хатша, ни Ледяного нигде не было видно.
Недалеко от нее оказалось несколько ребятишек разных возрастов, которые, завидев магическое перемещение, тут же кинулись врассыпную. Алекса решила, что они обязательно скажут своим родителям о внезапной гостье, а потому просто уселась сверху на сундук и приготовилась ждать.
— Вредина! — без особой надежды на успех позвала она, никто ожидаемо не откликнулся. — Вредина!
Но то ли кличка животному не понравилась, то ли оно просто ее не слышало. И как только ей выбираться?
Расчет на детей в качестве посланников оказался верным, не прошло и пяти минут, как к ней подошел благообразный старик в одетой наизнанку шубе.
— Чем могу быть полезен, госпожа?
Только увидев старичка, она поняла, что не так — Алекса все еще была лишь в одном платье. Теплое, закрытое, оно, тем не менее, не могло защитить ее от снега и холода, но всё же дискомфорта она не ощущала.
Это открытие напугало и обрадовало одновременно. Обрадовало потому, что смерть от обморожения ей, похоже, теперь не грозит, а напугало, потому что получалось, что и она теперь тоже не совсем человек.
— Доброе утро, — рассеянно поздоровалась она, — я хотела купить у вас немного еды.
Старик испуганно затряс головой, словно она предложила ему, по меньшей мере, заживо кого-нибудь съесть.
— Зима в самом разгаре, но мы будем рады поделиться нашими запасами, госпожа. Если вы не против, то я позову односельчан, пусть сами скажут, у кого что есть. Не нужно денег.
Совесть недовольно зашевелилась, говоря Алексе, что она отнимает у простых людей то, что может помочь им выжить в этом суровом краю.