Тогда, где-то в середине разговора, она вдруг кокетливо улыбнулась, растягивая свое уже морщинистое личико, и произнесла: - Сейчас вспомнила, где вас 'видела' (под 'видела' Галя подразумевала исключительно документы). У вас очень высокий индекс вменяемости - почти единица.
- Индекс чего?
- 'Папа' меня и Мишеньку загрузил работой. Сейчас по какому то алгоритму по всем мужчинам и даже женщинам, тем что 'в поле' или с оружием дело имеют, - индексы вычисляю.
- А как?
-Понятия не имею. Пришла его Женя (Евгения Игоревича, зама Кравчего она давно не любила, и часто за глаза называла в женском роде), принесла таблицу с ФИО. Простое действие - сложить одну группу цифр, вторую и поделить. Так вот, у вас почти единица.
Этот разговор, который произошел лишь несколько часов назад, он вспоминал, возвращаясь из рейда на базу. Он догадывался о замысле 'папы', понимая, что его идея, как любое хорошее начинание, для многих уже не имеет смысла. И для майора милиции Коновальца И.Е. - в том числе.
То, что бывший майор Жовнетвого РОВД Коновалец Евгений Игоревич - уже не жилец, Юра понял как-то отчетливо - как только его ввели в их экипаж. Здоровый мужик, потерявший всех за один день, уже как бы уже не жил тут - не на этом свете, хотя внешне вел себя вполне адекватно и сдержанно. Он не был членом Совета, но его семью все равно включили в 'эвакуационный' список ?1...и все равно опоздали. В его большой двухэтажной квартире на улице Героев Сталинграда обитало семь человек. Из них не спасся никто. Когда лестница пожарной машины ткнулась в стену дома рядом с окном его квартиры, в его живых людей там уже не было.
Таких людей, как Коновалец, Юрий видел и раньше, но, правда, очень давно: спокойные, вменяемые, они не были самоубийцами в общепринятом смысле слова, а просто искали смерти или не видели смысла в дальнейшем существовании, и жили - как река вынесет.
Ну а кто были те, с кем их ОЭ - ГБР ?7 столкнулся час назад на территории Южного ЖД Вокзала, он не знал. Возможно, это были обычные мародеры, и они бы отстали от них через 100 метров, а возможно, что и нет. Но как бы то ни было - тот черный инкассаторский Brabus от них не отставал, а несколько выстрелов воздух сделанных из окна машины, давали понять, что сидящие внутри настроены серьезно. Узнать же, что хотели от 'обычной' пожарной машины ее преследователи помешал Коновалец Евгений Игоревич, бывший майор милиции и действующий член экипажа ОЭ-ГБР ?7, - бросивший, выпрыгивая на ходу из кабины - 'Уезжай, прикрою...'.
И первым открыл огонь на поражение, - Юрий видел в стекло заднего обзора, как белыми паутинками попаданий покрылось лобовое стекло автомобиля, и как он резко развернулся, подставляясь бронированным боком.
Но сидевшие в инкассаторской машине не были слепыми идиотами, - уже поворачивая за угол, Юрий успел заметить, что Коновалец уже не стреляет с колена, а лежит на боку пытаясь поменять рожок, а под ним расплывается лужа крови.
Странная и глупая смерть, - думал Юрий, в то время как его напарники прокладывали путь к 'папиному дому'.- Ситуацию можно было попытаться разрулить, они могли с куда большим успехом задержат этот странный Brabus вдвоем, и вдвоем же, прикрывая друг-друга, отойти, но Коновалец сделал именно так как сделал - геройски, самоубийственно и глупо.
Уже подъезжая к управлению, он вспомнил слова Галины, - А в целом, если судить по выкладке 'папиного' аналитика, у вас не такая уж и плохая команда. Евгений, разве что подкачал, у него 'индекс вменяемости' ноль. Такие как он, сейчас долго не живут, да и других могут за собой потянуть. Будьте с ним поосторожнее. Хорошо?
26-е марта, 2007г., около 16.10 -Днепропетровск, ул. Димитрова - Генерал Власов в 1942г. не стал предателем в одночасье. Просто тот котел для генерала стал 3-м по счету за два года войны. Три раза попадать в окружение за два года - выдержит не каждый. Произошел внутренний надлом, плен, предательство. Эту историю Ольховский хорошо знал, и поэтому понимал, что что-то аналогичное произошло и с ним, с Ольховским Сергеем. Не каждый человек знает предел своей твердости. И не каждый знает, в чем будет выражаться его испытание на твердость. Не каждый. Но полковник СБ Ольховский - знал. Теперь уже знал. Что бы сломать его понадобилось два дня беды, ощущение полной беспомощности перед надвигающейся катастрофой, смерть жены, мамы и двух дочек, а еще две страшные минуты в том кабинете, когда нелюдь бывшая еще минуту назад его коллегой, гоняла их по всему пространству кабинету как маленьких испуганных детишек. - Это сейчас он бы просто взял стул у ударил по голове еще квелого 'зомбака'... А тогда?